Мир трясет...
Вначале мы заворожено следили за тем, как волна невиданной силы догоняет и подминает под себя авто, вползает в приморские улочки, играючи снося коробки домов. Мы сочувствовали японцам, которые, пережив конвульсии земли, смиренно стояли в очередях за водой и едой, бродили по разгромленным улицам, ища хотя бы фото погребенных заживо.
Потом их снова и снова трясло. А мы смотрели телевизор и где-то в глубине души радовались, что Япония так далеко. И потихоньку привыкали к ежедневным репортажам о новых бездомных...
А потом нас снова потревожили. Японским чернобылем. И мы, слишком хорошо зная, каким бывает мирный атом, заволновались всерьез. Совсем как тогда, в апреле далекого 86-го, облако невидимой беды понеслось над планетой, неотвратимо приближаясь к нашим городам. ...
Но вот среди наэлектризованной тревогами повседневности, на фоне новых декораций снова напоминает о себе Старинный праздник воскресения и жизни — Христова Пасха.
И нам снова никуда не деться от сопоставления — того, что видим, и того, во что хочется, но так трудно поверить.
Неужели смерть не всесильна? Как могут снова ожить утонувшие, погребенные заживо, раздавленные, расчлененные слепой стихией? Как?! Я не знаю... Но Христос сказал: «Я — воскресение и жизнь; верующий в Меня, если и умрет, оживет. И всякий, живущий и верующий в Меня, не умрет вовек». И после спросил: «Веришь ли этому?»
Лично я — верю...
