Сумерки. Сага. Эпидемия
Могла ли я, имея дочь-семиклассницу, остаться в стороне от охватившей почти всю девичью часть человечества эпидемии, имя которой — «Сумерки»? О ее масштабах я узнаю из первых рук. О том, что тетралогию Стефани Майер («Сумерки», «Новолуние», «Затмение», «Рассвет») прочитали почти все девочки в классе, причем особо продвинутые — в оригинале (и правильно, перевод местами просто ужасающий). О том, как, по словам одноклассницы, попавшей на самый первый сеанс «Новолуния», юные зрительницы чуть не снесли двери в кинотеатре.
Как учительница информатики задала детям скачать из Интернета фото какой-нибудь зверушки и поставить на рабочий стол, и к концу урока на половине мониторов красовались Эдвард и Белла (видимо, потому что лев и овечка). Думаю, по мере того, как Сумеречная Сага будет дальше воплощаться на широком экране, ажиотаж будет только увеличиваться, ведь, судя по опросам, «Новолуние» большинство твайлайтеров считают самой скучной и нелюбимой из четырех книг. Так что все еще впереди...
Двести килотонн романтики
Мечту, придуманную американской домохозяйкой, пародируют, цитируют, высмеивают, заучивают наизусть, перечитывают и пересматривают до дыр в мониторе. Критики соревнуются в ехидстве с таким усердием, словно каждый опасается, как бы его, несмотря на бороду, не посчитали девочкой-подростком. Причем говорят, в общем-то, правильные вещи. Но, тем не менее...
«Девчонки, что со мной? Четыре бессонные ночи — по одной на книгу. Семья меня теряет...» Такое пишут на форумах и в блогах совсем не подростки! Почему серьезные, зрелые, разумные женщины, любительницы Набокова и Достоевского, не могут устоять перед подростковым фэнтази с совершенно неприличным количеством эпитетов типа «прекрасный» на килобайт текста? Как получается, что кишащий штампами роман, написанный от лица семнадцатилетней девочки, подключается к каким-то таинственным центрам нервной системы и вызывает совершенно неописуемую реакцию в женском организме? И вот уже школьницы подсаживают на «Сумерки» своих учительниц, а внучки — бабушек...
В общем, если вы еще не знакомы с этим оружием массового поражения — предлагаю некоторые размышления о Сумеречной Саге, и о том, что наши драгоценные тинейджеры могут оттуда вынести.
Первое, что обычно слышат: «Сумерки» — это книга (фильм) о вампирах. Второе — «Это не о вампирах, это о Любви». С большой буквы Л.
Ох уж эта запретная любовь, вечное эхо Ромео и Джульетты, когда сила чувств измеряется величиной преодолеваемых препятствий. Поневоле задумаешься, как много потеряло человечество от упрощения нравов. Во времена Джейн Остин простая переписка между девицей и молодым человеком считалась неприличной. Сейчас девушка советуется со всем Интернетом, прилично ли ей позвонить парню после вчерашнего случайного секса. Когда все дозволено, очередное знакомство остается ничего не значащей строкой в списке номеров. Когда запрет, по сути, непреодолим, страсти кипят так, что крышка подпрыгивает. А мы, конечно, сочувствуем.
«Люди — друзья, а не пища»
Я не эксперт в подобной тематике, но понятно, что девушка и вампир — идея далеко не новая. Хорошие вампиры — тоже не открытие. Да и вообще в сказках чего только не бывает. Добрые драконы, симпатичные джинны, интеллигентные гоблины... В конце концов, русалки в фольклоре — довольно неприятная и опасная нечисть, но есть ли в мировой литературе образ светлее Русалочки Андерсена? Так что вампирское семейство Калленов, ценящих человеческую жизнь и преодолевающих собственную природу ценой, кстати, огромных усилий (потому что их жажда, в интерпретации Майер — это жгучая боль), имеет полное право вписаться в этот ряд положительных персонажей.
К тому же, сумеречные вампиры — далеко не те мрачные ночные твари, которые были интересны разве что узкому кругу ценителей. Новые вампиры — стильные, грациозные, неуязвимые, вечно юные и нереально — вот-вот, прекрасные. Никогда не устают, Bugatti Veyron обгонят, цементовоз на ходу остановят. Плюс к этому — нюх как у собаки, глаз как у орла, фотографическая память и мозг, работающий в многозадачном режиме. На солнце они не горят, а гламурненько сверкают. Их нельзя убить святой водой, зато можно — допустим, атомной бомбой. По сути, вампиры у Стефани Майер — это не нечистая сила и не живые мертвецы, а, скорее, мутанты с двумя дополнительными парами хромосом, практически Люди Икс.
В итоге о том, что речь идет о вампирах, в какой-то момент почти забываешь. Даже лучший друг Беллы, оборотень Джейкоб Блэк (да-да, без традиционной вражды вампиров с оборотнями тоже не обошлось) под конец начинает воспринимать их как просто людей, причем хороших.
Всем ребятам пример
В общем, эти фантастические существа вышли до того привлекательными, что слово «вампир» стало комплиментом, а некоторые особо серьезно настроенные граждане заговорили о «романтизации зла». Хотя на самом деле, похоже, все как раз наоборот. Когда речь идет о Калленах, романтичными выглядят даже такие «правильные» добродетели, как аккуратность, вежливость, преданность семье, верность, ответственность, самоконтроль, да что там, страшно сказать — целомудрие! Вдохновители сексуальной революции в гробах бы перевернулись, узнай они, что в XXI веке стал культовым роман, в котором у влюбленных нет секса до свадьбы!
И вообще, в нашем вставшем на голову мире «Сумерки» — просто триумф традиционных ценностей! Оказывается, нужен совершенно фантастический антураж, чтобы показать привлекательность нормальных отношений. Когда нет никаких «генералов в юбках», когда мужчина ведет и защищает, женщина готова идти за ним куда угодно, а проклятый вопрос наших дней «Кто платит в ресторане?» даже не встает.
Впрочем, в киноверсии все-таки внесены некоторые поправки в угоду современным вкусам. В экранном Эдварде гораздо меньше доминирования и опасности, так что лев из него какой-то неубедительный, ну, а Белла, соответственно, не такой уж кроткий ягненок.
Тем не менее на Западе писательницу уже обвиняют в том, что Белла — образ откровенно антифеминистический. Если хотите, она — полная противоположность всем известной Скарлетт О’Хара. Там, где героиня «Унесенных ветром» скандалит, добивается своего любой ценой и ломает всем жизнь, Белла всегда ставит чужие интересы выше собственных, старается не причинить никому боли или дискомфорта. И постепенно рядом с ней воцаряется мир и гармония.
Белла, которая упорно называет себя «совершенно обычной», на самом деле, конечно, тщательно замаскированный идеал. Заботливая, добрая, скромная, совестливая, самоотверженная, временами до идиотизма — так и норовит пожертвовать за что-нибудь жизнью. Чего стоит только ее стремление вмешаться в очередную вампирскую драку, в которой крошатся скалы и ломаются деревья! Однако в повседневной жизни такое отсутствие эгоизма очень симпатично.
Думаю, многие мамочки бы обрадовались, если бы их дочурки-твайлайтерши взялись всерьез брать пример с Изабеллы Свон, которая самостоятельно ведет хозяйство, слушается родителей, много читает, старательно (хотя и не блестяще) учится, зарабатывает на учебу в колледже и т.д.
Правда, как-то с трудом верится, что дойдет до таких практических результатов. Что действительно делают девочки вместе с Беллой — так это влюбляются в Эдварда. Вообще-то считается, что мечты о такого рода идеальных героях вредят личной жизни. Как известно, «принцев мало и на всех их не хватает». Так, не ровен час, старой девой останешься. То есть полезнее, по мнению психологов, не витать в облаках, а строить отношения с реальными мужчинами, которые не всегда умеют говорить красивые слова о любви, не дарят бриллиантов, не пишут в честь тебя музыку и не способны загрызть парочку медведей, сохранив идеальную укладку. Но, с другой стороны, девушке, по крайней мере несовершеннолетней, может, все-таки лучше ждать принца, чем проводить время с матерящимся прокуренным ничтожеством и бегать в аптеку за постинором? Тем более, что принцы, как показывает практика, все-таки встречаются...
Опасная зона
В общем, Сумеречную Сагу можно было бы считать практически воспитательной литературой (а что еще может сочинить многодетная мать?). Но кое-что омрачает эту радужную картину. Например, традиционное для сентиментальных романов поклонение любви, восприятие ее как смысла жизни, высшей ценности, из-за которой считается допустимым покончить с собой и погубить душу. Как-то это рискованно для подростковой аудитории — мало ли, кто каких глупостей наделает, подражая любимым героям.
Впрочем, неправильное отношение к любви — это тема, требующая отдельного разговора. Позволю себе только напомнить мысль Клайва Льюиса из трактата «Любовь»: «Когда влюбленность ставится превыше всего, когда ей все приносится в жертву, она, как жестокое божество, уничтожает все вокруг. Прочитайте „Анну Каренину“ и не думайте, что „такое“ бывает только у русских».
Так уж вышло, что в силу конфессиональной принадлежности Стефани Майер очень неплохо разбирается в общечеловеческой морали, но в богословии она дилетант. Так что ей явно не стоило касаться таких опасных предметов, как Бог и бессмертие души. «Веди себя хорошо, а то не попадешь на небо» — слова, естественные для какой-нибудь Мюмлы из сказок про Муми-тролля, но чтобы в таком духе высказывался Эдвард, за свои сто с лишним лет прочитавший тонны книг и закончивший кучу университетов? Что поделаешь, персонаж не может быть умнее своего создателя...
Что тогда говорить о Белле, которая высшими материями и вовсе не интересуется: «Если ты со мной, небеса мне не нужны...» Перспектива состариться рядом с вечно семнадцатилетним Эдвардом пугает ее гораздо больше, чем гипотетический риск навредить своей душе.
С бессмертием души в Сумеречной Саге полная неразбериха — то ли вампиры его лишились, то ли «их души прокляты», то ли есть какая-то надежда... А между тем от этого сильно зависит отношение к поступкам персонажей и сюжету в целом. Тот же Карлайл, глава клана — имел ли он право превращать в вампиров людей, пусть даже умирающих? Подарил ли он им еще один шанс или обрек на гибель? Сам-то он надеется на лучшее. Да и читателю не хочется верить, что очаровательных Калленов могут, не разбираясь, отправить в ад только потому, что их кто-то когда-то совершенно без спроса укусил. Хотя вообще-то вмешивать Всевышнего в вампирские проблемы — это все равно что, допустим, считать Барака Обаму ответственным за атомную войну в «Терминаторе». Ну не создавал Бог вампиров! Их создала литературная фантазия! Вот она пусть и разбирается, что с ними делать дальше. И зачем вообще такие сложности? Сказка есть сказка, никто же не интересуется посмертной судьбой Змея Горыныча или Чебурашки.
Вся эта богословская чехарда вроде бы оправдана тем, что именно беспокойство за душу Беллы не позволяет Эдварду решить разом все проблемы, сделав ее вампиршей, и это некоторое время играет важную роль в сюжете. Но разве нельзя было обойтись мотивами не столь роковыми? Чем плохо, например, вполне понятное нежелание превращать кроткое и безобидное существо в «машину для убийства» (учитывая то, что Каллены, за исключением весельчака Эмметта, в большей или меньшей степени ненавидят собственную хищную природу). Плюс тот факт, что вампирши бесплодны, и, например, великолепная Розали с радостью поменяла бы бессмертие на возможность родить ребенка. Все эти проблемы к финалу благополучно разрешилсь бы. А вопрос о душе так и остался висеть в воздухе. Не считать же ответом шутку Беллы: «Давай просто никогда не умрем!»
Лоскутки вечности
Кстати о бессмертии. Кэтрин Хардвик, режиссер «Сумерек», считает, что здесь — один из факторов притягательности этой истории. «Желание вечной жизни запрятано где-то очень глубоко в человеческой душе, и оно неискоренимо»... Правда, веками фантазии на эту тему отдавали привкусом зеленого винограда. Бесконечную жизнь все время что-то портило. В Саге тоже все не безоблачно. Во-первых, сумеречные вампиры не совсем бессмертны — их, как и эльфов у Толкиена, можно убить, во-вторых, похоже, они так же устают от проходящих тысячелетий, только билеты в Валинор им не светят. Древним Вольтури за три тысячи лет надоело все, кроме власти. Ну, Каллены, благодаря их особому пути, возможно, будут двигаться к какому-нибудь совершенству. Хотя пока что посмотреть на них — так правы их враги-оборотни: все как есть паразиты, кроме разве что Карлайла (вампир-хирург, прелесссть). Целыми днями развлекаются или просто время убивают, деньги зарабатывают игрой на бирже, что при наличии предвидящей будущее Элис, согласитесь, как-то не очень честно. Не зря шутят, что вампиры — символ общества потребления. Нет бы, с их-то способностями, что-нибудь полезное сделать. Ладно, может, у них все впереди. Карлайл как-никак уже четвертый век живет, а некоторым его «деткам» и ста лет нет еще... Молодо-зелено!
Конец у Саги счастливый-пресчастливый: чувствуется, как старалась добрая писательница, чтобы обеспечить своей героине достойную компенсацию за многочисленные страдания. Итак, Белла получает все, чего только можно желать. Прежде всего — любовь (причем вампиры так замечательно устроены, что состояние острой влюбленности у них не заканчивается через несколько лет, как бывает у людей, а длится вечно). Кроме того — бессмертие, физическое совершенство, большую и дружную семью, да еще и неожиданное материнство в качестве бонуса. Наверное, по человеческим меркам, так и должно выглядеть абсолютное счастье, рай на земле. А что в этом плохого? Да ничего. Просто хорошее — враг лучшего. Просто это — не предел.
Мы пытаемся сконструировать вечное счастье из знакомых земных деталей, и не подозреваем, насколько бескрылой получается такая фантазия. Прямо как Джейкоб, который мечтал собрать из старых запчастей Фольксваген. Ну откуда он мог знать, как ему понравится через год ездить на Феррари!
Когда я читаю на твайлайтерских сайтах слова девочек о том, что они верят в вампиров и мечтают, чтобы их укусили — думаю, а ведь взрослые, если и удосужатся поговорить с ними, в лучшем случае скажут, что это фантастика, и в жизни такого не бывает. Мало кто способен сказать совсем другое — что действительность интереснее. Что мечты о необыкновенной любви и вечной жизни — отзвук истинной реальности. Что со времен Песни Песней каждая красивая история любви — символ Любви высшей. Что есть Тот, Кто прекраснее сынов человеческих, Кто хочет разделить с вами каждое мгновение жизни, Кто охраняет вас, когда вы спите, Кто готов заплатить любую цену за ваше счастье, Кто собирается изменить не только ваше тело, но и душу, превратив во что-то вечное и совершенное.
Лев и ягненок, смерть и вечность, кровь и любовь — это, девочки, не «Сумерки». Это Библия.
Анжелика Свиридова
