Барашек

…кому мало прощается, тот мало любит.
Лук.7:47

Месяц назад Игоше исполнилось девять лет. Как он ждал этого дня! Точнее не столько сам день празднования именин, сколько обещанного по такому случаю лохматого подарка. Подарок оказался не только лохматым! К повышенной лохматости, как шутил Игошин папа, прибавлялась масса других не менее чудесных качеств и свойств: сверхскорость, суперсигнализация, максидерзость и прочие.
Было то существо без роду, без племени, но на вид весьма привлекательным: кудрявым и белым, на морде которого точно пуговки красовались чёрные нос и глаза, а от уха до уха тянулась тоненькая ниточка-улыбка. Однако это не спасло обладателей привлекательного сверхчудесного существа от однажды прогремевшего взрыва.
— Всё! — не выдержали мамины нервы. — Сил моих больше нет! Если это чудовище сейчас же не прекратит носиться по квартире и не замолчит, то…
— То что, милая? — сочувственно улыбаясь, поинтересовался Игошин папа.
— То я совершу грех!
— Какой? — удивились отец и сын.
Но им не удалось расслышать, какой грех готова была совершить мама, потому что в это самое время «чудовище» врезалось в дверной косяк и, отскочив в сторону, пронзительно завизжало. Как назло в той стороне оказалась дверь. Она с размаху ударилась о журнальный столик. Столик, прокатившись по линолеуму, упёрся в напольную вазу, и… Никто ничего не успел сообразить, как ваза, покачавшись на, казалось бы, стойкой вогнутой ножке, рухнула на пол. Думаю, вы догадались, что ваза разбилась, чем ещё больше напугала «чудовище», Игошу и маму.
Невозмутимым остался только папа.
— Игоша! — сказал он строго. — Ты должен немедленно заняться воспитанием Барашка.
Ах да. Извините. Барашек — это то самое «чудовище», едва не доведшее маму до греха. Последний предотвратили Игоша и папа, успокоив Барашка и оперативно убрав осколки некогда большой глиняной вазы.
Именно с того дня было решено записать Барашка в группу общего курса послушания.

Сегодня Игоша и Барашек прошли последнее на неделе и третье по счёту занятие. Распустив группу по домам, чем-то недовольный инструктор подозвал Игошу.
— Послушай, — заиграл желваками коренастый, в синем залатанном спортивном костюме дядька, — если ты не научишься своевременно и правильно наказывать собаку, то она никогда не научится тебя слушаться. Показываю ещё раз!
С этими словами инструктор взял из рук мальчика поводок, на конце которого метался из стороны в сторону неугомонный Барашек, и сделал несколько шагов вперёд. «Р-рядом!» — раздался басистый голос. Разумеется, Барашек никак не связал пролетевший мимо звук со своей персоной. И напрасно! В ту же секунду последовал сильный рывок поводком. Настолько сильный, что бедный Барашек перекувырнулся через голову и плюхнулся наземь у ног инструктора. Быстро вскочив, пёс удивлённо взглянул на дядьку. «Р-рядом!» — снова проговорил тот и потянул собаку за собой. Однако Барашку это сильно не понравилось: упираясь всеми лапами, пёс буквально повис на поводке. Кряхтя и храпя от удушья, он самоотверженно мотал головой.
— Ой! — пискнул хозяин Барашка. Сердце мальчика защемило и, желая спасти свой любимый подарок, Игоша бросился в их сторону. — Я всё понял! Я всё понял!
Выхватив поводок из рук инструктора, Игоша подхватил Барашка на руки и пустился наутёк. Инструктор недоумённо заморгал.
— Э-э-э… — сказал он, вытянув руки вперёд.

Весь вечер Игоша ходил мрачнее тучи.
— Мама говорила, что научить кого бы то ни было слушаться можно только любовью. А этот дядька чуть не убил Барашка! Заладил: наказывай, наказывай! — бубнил он сам с собой.
С родителями Игоша решил не делиться своими переживаниями, уж очень ему хотелось проявить самостоятельность, тем более что папа всегда повторял: «Барашек твоя собака, и ответственность за него лежит на тебе».

На следующий день Игоша был как никогда серьёзен. Он решил, что обязательно должен помолиться Господу и попросить у Него помощи в воспитании Барашка. Перед началом занятия в воскресной школе, во время общей молитвы, Игоша прошептал:
— Господь Иисус, пожалуйста, скажи, как правильно научить Барашка слушаться. Я не хочу никого наказывать, а инструктор на площадке всё время говорит, что иначе Барашек будет баловнем.
Сказав эти слова, мальчик успокоился и даже улыбнулся соседке Кате и Марине Викторовне, их «воскресной» учительнице, как любя называли дети педагогов воскресной школы. Марина Викторовна улыбнулась мальчику в ответ и, усадив детей, написала на доске тему занятия: «Кого Я люблю, тех обличаю и наказываю».
На мгновение Игоша замер.

Возвращаясь из воскресной школы, Игоша всё думал: «Неужели без наказания никак? Почему же мама говорила, что воспитывать нужно любовью?.. А-а!.. Иисус говорит, что кого любит, того и наказывает. А если б не любил, то не наказывал бы? Выходит, воспитывать любовью, значит и наказывать? Значит наш инструктор правильно делал, что так… так… Но ведь Барашку было больно! М-м-м… А ещё инструктор говорил, что за каждое неповиновение должно следовать наказание, иначе собака быстро найдёт слабинку и перестанет слушаться. За каждое? Ой! Барашек такой непослушный… Выходит, его без конца только и делать, что наказывать?..»
Честно сказать, Игоша не знал, как быть: с одной стороны ему очень не хотелось наказывать Барашка, с другой — «кого люблю, того наказываю» — слова Самого Бога! В конечном итоге, мальчик решил, что со следующего занятия будет делать так, как говорит инструктор.

— Игошек, Игошек, проснись, сынок… Я опаздываю!
Игоша сладко потянулся. Перед глазами смутно появился мамин образ. Вставать не хотелось, тем более в каникулы, но надо было выгулять Барашка и помочь бабушке прибраться в комнатах, поскольку бόльшая часть беспорядка была делом рук, а точнее лап, его четвероногого воспитанника.
— Игошек, по радио передали штормовое предупреждение... Сегодня никуда не ходи! Пропустишь одно занятие, ничего страшного… — собираясь на ходу, строго говорила мама. — Всё равно от ваших занятий толку никакого.
Последние мамины слова прозвучали грустно, почти безнадёжно, и неожиданно больно задели мальчика. Сон мгновенно улетучился. Барашек безудержно носился по квартире и пронзительно лаял. Игоша взглянул на пса, собравшего на себя всю пыль, и поморщился. «А вот будет толк! Захочу, и будет!» — с раздражением подумал он.
Дверь за мамой захлопнулась. Мальчик сполз с кровати, оделся и, с трудом застегнув на крутящемся Барашке ошейник, вышел на улицу.
Утреннее солнышко мило улыбалось, в небе, точно кораблики, проплывали облака, ветерок шебуршал ещё не проснувшейся листвой и аккуратно стряхивал росинки с богатой газонной травы… Ничто не предвещало урагана.
— Да ну их! Эти синоптики только пугают. А занятия пропускать, сказали, нельзя. Иначе у тебя, Барашек, — обратился Игоша к скачущей, словно мяч, собаке, — рефлексы не закрепятся. Эх!
Мальчик покачал головой.
— Нет, Барашек, надо идти. Прежде, чем закреплять рефлексы, надо их выработать… Вот что, скажи мне, в тебе сейчас закреплять? А маме мы не скажем. Мы же быстро, всего пара часов!.. А если спросит… Нет, обманывать мы тоже не будем, скажем, что… что, наконец, выучили команду «рядом». Она обрадуется. Ну, Барашек, держись! Кого люблю, того наказываю…
Барашек, довольный вниманием, радостно прыгал вокруг хозяина, стараясь лизнуть то в одну руку, то в другую.
— Бестолковый ты, Барашек, ух, бестолковый! — расхохотался мальчик.

В конце занятия инструктор крепко пожал Игоше руку.
— Ну, молодцы! А я уж думал, ты больше не придёшь… — Коренастый дядька всё в том же синем залатанном спортивном костюме смущённо почесал в затылке. — Барашек твой, наконец, понял, что от него хотят. Теперь не ленись, повторяй! И не забывай хвалить, если слушается и наказывать, если…
— …не слушается! — закончил предложение Игоша.
Оба рассмеялись.
Мальчик был очень доволен собой и своим питомцем. Попрощавшись с инструктором, маленький хозяин собаки радостно поскакал по тротуару в направлении дома.
— Ну вот, видишь, Барашек, и никаких ураганов! — смеялся Игоша.

До дома оставалось совсем чуть-чуть, когда неожиданно подул сильный порывистый ветер. Вокруг резко стемнело, и что-то устрашающе загудело в воздухе. Ещё через несколько минут блеснула молния, и… покатились оглушительные раскаты грома. Хлынул дождь. Деревья кренило в разные стороны, ветки хлестали землю. Где-то позади раздался треск. Игоша едва успел отскочить в сторону, как на его место рухнул сломленный ураганом старый тополь. Сердце мальчика бешено заколотилось. Он не мог открыть глаза: в лицо больно хлестало дождевыми каплями, перемешанными с безжалостно сорванной листвой, всевозможными палочками, песчинками и прочим мусором. Крепко сжимая в руках поводок, он почти вслепую добрался до ближайшего дерева и прижался к его спасительному стволу.

Сколько прошло времени, Игоша сказать не мог. Казалось, вечность! Когда всё стихло и он, придя в себя, выбрался на занесённый мусором тротуар, то с ужасом заметил: на конце поводка болтался пустой ошейник. Где, куда, в какой момент потерялся Барашек? Игоша пытался выстроить последовательную цепочку событий, но ничего не получалось: вызванный стихией страх, точно ластик стёр все детали.
Мальчик покрутился по сторонам: вокруг никого не было и от этого становилось ещё тяжелее. А ведь мама предупреждала, и… Мысль оборвалась и нависла над мальчиком. Вспоминая утренние события, Игоша почти простонал:
— Ведь мама запретила идти сегодня на занятия!
Его охватило отчаяние. Размазывая слёзы по лицу, мальчик метался из стороны в сторону и громко кричал:
— Бара-ашек! Бара-а-аше-е-ек! Ну, где ты?! Барашек! Ко мне! Барашек!!!

Игоша не понял, как оказался дома. Сквозь рыдания он рассказал о случившемся родителям, каким-то образом оказавшимся дома в рабочее время. И только когда вместе с папой и мамой Игоша вновь оказался на улице, к нему пришла надежда: вместе они обязательно найдут Барашка!
Поиски пропавшей собаки продолжались до поздней ночи, но безрезультатно.
— Наверняка его кто-то подобрал, — сказала мама, — нужно возвращаться домой. Завтра мы напишем и расклеим объявления и, если Барашек жив, он обязательно найдётся!
Мысль о том, что Барашек мог погибнуть во время урагана, буквально сбила Игошу с ног: запнувшись ногой о ногу, он с размаху растянулся на грязном асфальте. Моментально пропитавшаяся одежда обожгла холодом и противно прилипла к телу. Сильно заныли коленки и локоть у вытянутой вперёд при падении правой руки. Плакать не было больше сил, равно как и подняться. В голове Игоши ясно стоял образ маленькой, продрогшей от сырости, перепуганной собачки, за которую он, именно он, нёс ответственность! Он один виноват в том, что Барашек пропал: потерялся, а, может, лежит где-нибудь у дороги, сбитый машиной или придавленный сваленным во время урагана деревом, или, что всего хуже, умер от боли и ужаса…
Чьи-то сильные руки легко подняли Игошу и поставили на ноги. В тусклом свете уличного фонаря сквозь пелену усталости и переживаний мальчик узнал папу. «Не представляю, что мне сейчас будет дома?! — вдруг подумал Игоша, но как ни странно, эта мысль его не пугала: папа и мама любят его и, разумеется, без наказания тут не обойтись! — Будь что будет…»
Поддерживаемый папой за плечо, Игоша перешагнул через порог квартиры. Сильно уставший, он прямиком прошёл в ванную, а через полчаса уже крепко спал.

Проснулся Игоша довольно поздно: мама не разбудила, не было необходимости. На письменном столе у кровати мальчик заметил тетрадный листок. Подтянувшись на руках, он достал записку.
Сына, как проснёшься, умойся и обязательно покушай: в холодильнике твой любимый салат. Барашка искать один не ходи! С обеда отпрошусь, принесу объявления, пойдём вместе.
Мама.

Игоша посмотрел на часы: до обеда оставалось совсем немного. Потерев глаза, мальчик совсем по-взрослому вздохнул. «Ни вчера во время поисков, ни сегодня в записке ни слова о наказании! — заметил он. — Наверное, случая подходящего не было… Уж в обед-то мама отчитает меня по полной! Чего доброго ещё и ремня всыплет: столько хлопот задать, шутка ли?! И где сейчас Барашек? Что с ним?..»

Странным Игоше показалось то, что ни в обед, ни во время продолженных поисков пропавшей собаки, ни вечером, когда к ним присоединился папа, не было и намёка на то, что, послушайся он родителей, и никто б не пострадал! Кого люблю, того наказываю… Марина Викторовна говорила, что взрослые наказывают детей не потому, что им хочется их наказать, а потому, что они не хотят, чтобы их дети снова попали в какие-либо неприятности. «Интересно, почему меня до сих пор не наказали? — думал Игоша. — Неужели они меня не…»
Неприятная мысль захлестнула мальчика, и всё остальное время не давала покоя. Уже перед сном он, наконец, не выдержал и, представ перед родителями, спросил:
— Почему вы меня не наказали? Разве вы меня не любите?
Удивлённые папа и мама переглянулись. Устало мама поднялась с кресла и подошед к сыну, нежно его обняла.
— Любим, Игошек! Очень любим! А потому прощаем тебя…
— А ну, — привстал папа с места, чтобы достать с журнального столика Библию, — что говорится в самой главной книге о любви? Идите-ка сюда…
Он махнул рукой на диван, пошебуршал тоненькими листочками Писания и, ткнув пальцем в искомые строчки, протянул книгу Игоше.
— Читай.
— Любовь долготерпит, милосердствует, любовь не завидует, любовь не превозносится, не гордится, не бесчинствует, не ищет своего, не раздражается, не мыслит зла, не радуется неправде, а сорадуется истине; всё покрывает, всему верит, всего надеется, всё переносит. Любовь никогда не…
— Погоди-ка, — прервал Игошу папа, — выбери из того, что прочитал, подходщее для нас.
Игоша заглянул папе в лицо. Подумав, он ещё раз пробежался глазами по только что прочитанному и, наконец, сказал:
— Ну, вы терпите много: сначала беспорядок от Барашка, а теперь усталость от ходьбы, мы ж весь посёлок на миллион раз обошли! Вы не ищете для себя удобств, а помогаете мне… — немного помолчав, добавил: — во всём. Вы не разозлились, когда я не послушался вас, а из-за этого потерял Барашка. Вы, наверное, верите, что я исправлюсь и больше так не сделаю. Вы надеетесь на лучшее, а потому переносите все эти трудности… не ворчите…
Игоша замолчал. Снова взглянув на папу, он заинтересованно спросил:
— А «всё покрывает» — это значит прощает?..
— Да, Игошек, — опередила мама с ответом. — Но ты пропустил очень важное качество Любви! Посмотри ещё раз внимательно…
Игоша на третий раз перечитал с четвёртого по седьмой стихи, записанные в первом послании Коринфской церкви.
— Милосердствует?..
Вопрос прозвучал одновременно с телефонным звонком. Мама потянулась к трубке, поскольку сидела к ней ближе всех, но, не дотянувшись, нажала на спикерфон.
— Алё? — сказала она, как только на аппарате загорелась красная кнопочка.
— Алё? — раздался в ответ незнакомый старческий голос. — Добрый вечер! Простите, что поздно звоню, но мне только что соседка принесла бумажку… Это не вы потеряли собачку?
— Мы! Мы! — забыв об усталости, вскочил с дивана Игоша. — Наш Барашек у вас?
— У, хе-хе… Стало быть, Барашком звать-величать, — засмеялась старушка. — У меня. У меня ваш Барашек. Вона скачет! Шубутной до чего… хе-хе-хе… Вы адресок мой запишите, я сама-то хожу плохо, а вы молодыми ножками быстрее добежите. В любое время. Я человек домашний, редко из дома выхожу… Редко, да метко… хе-хе-хе… А ежели невтерпёж, так и сейчас приходите, я до-о-олго не сплю…
Игоша вопросительно взглянул на маму, потом на папу: сходим?
— Хорошо, — сказала мама, улыбнувшись, — куда нам подойти?
Старушка продиктовала адрес, во всех подробностях рассказав, куда и когда повернуть, какие сооружения пройти мимо и на какой этаж предстоит им подняться.

Уже поздней ночью, когда Барашек, наконец, положив голову на хозяйские тапочки, сладко посапывал, Игоша сонно прошептал:
— Господи, спасибо Тебе, за моих папу и маму. Они самые-пресамые добрые! Я их теперь ещё больше любить буду. И за Барашка, спасибо! А наказывать… Иисус, подскажи, как правильно его научить слушаться нас, ладно? Я тоже буду слушаться Тебя. И папу с мамой! Ты вот просил, чтоб я исполнял то, что они говорят, а я… Но я больше так не буду, честное слово. Честное слово!»

18-23.09.07

БарашекДля детей

Барашек
Для детей