И пусть тревожно на душе,
И смутен новый день, неясен, —
Будь как береза на меже,
Или у тропки торной ясень.
Никто не знает строк судьбы,
Последняя строка знакома.
Строги подлунные суды,
Но выше Бога нет закона.
Да, человек безмерно слаб
На фоне туч, — небесных башен.
Если не жил ты ради зла —
Небесный суд тебе не страшен.
О Небе думал между дел?
В тебе добра гнездилась птица?
Своей душой не огрубел? —
Тогда и нечего страшиться
***
Я вижу во сне дорогу
И поле, и дальний лес,
И снова желания трогают,
И жалко потерянных лет.
И снова чужда мне размеренность,
И снова мне сытость чужда.
Ах! Сколько всего не сделано,
Заброшено в никуда.
Небес голубое блюдце
Совсем непохоже на сталь...
И надо всего-то — проснуться,
Чтоб снова бесцветным стать.
* * *
Порою врет поэт безбожно
Витая где-то в облаках.
Ну что ж, ему, конечно, можно —
Все козыри в его руках.
Разжалобит корову даже,
А постарается — и двух.
И небу звездному докажет,
Что неземной живет в нем дух,
Что видит он прекрасный берег,
Ушибы все изведал сам.
И первый, кто поэту верит,
Кто солидарен с ним — он сам.
* * *
Да, мир расчетлив и жесток,
И надо камнепад усилий,
Чтоб в дом входил электроток,
Ковриги чтобы приходили.
Конечно, можно протянуть
На паперти руки тарелку,
Пустить в глаза печаль и муть,
Актерствуя бездарномелко.
Бог немощных всегда простит,
Он нищих духом не обидит.
А коль ты можешь хлеб растить.
Тогда от паперти отыде.
Не так Он свой задумал мир
В своем, нам неизвестном стане,
И лжекалек-слепцов, проныр,
Наверно, опекать не станет.
Обречены на тяжкий труд,
На честный труд обречены мы.
И если ест здесь пышки плут —
Там — не получит и мякины.
* * *
Я грешен — от кого скрывать,
И не ушел от грязных сделок.
Нет, не таким родила мать,
Таким меня соблазн сделал.
Мне Небо говорит: «Отдай!»
А я в ответ: «А где излишки?»
А Небо: «В высший мир ступай!»
А я: «А шанежки? А пышки?»
И вновь оно: «Не обольстись
Чужой женой, чужою крышей!»
А я: «Зачем такая жизнь —
Сидеть в амбаре мыши тише?»
И, правда, Неба далека,
Земная тяга много ближе.
Да, землю я люблю пока,
Души высокий мир обижен.
|
