Перевал

«Коня готовят на день битвы, но победа – от Господа». (Притчи 21:31)

Афганистан. Поздняя осень 1988 года. Пашерское ущелье. Маленький аул у подножья горного хребта. Пятеро воинов-интернационалистов в плену у моджахедов. В зиндане, яме для узников, лютый холод. Пятеро жмутся друг к другу. Их было больше, но по дороге в этот аул несколько пленных умерло от ран, дизентерии и воспаления лёгких. Утром их по одному поднимают из зиндана – отдых окончен. На их место сажают новую партию пленных, ещё более измождённых советских солдат.
Моджахеды торопятся перевести пленных через перевал. Со дня на день выпадет первый снег. Тогда горные тропы закроются до весны. Дорога через перевал заняла четыре дня. В высокогорье трудно дышать. Спуск гораздо труднее подъёма. В пропасть свалился один из ослов. В следующем ауле нет зиндана. Почва слишком камениста, чтобы выкопать достаточно глубокую яму. Пятерых пленников сажают на цепь в пустом загоне для овец.
Весь гурт уже давно перегнали на зиму в долину. В загоне лежит лишь засохший бараний помёт. Из него пленникам удаётся соорудить небольшой слабо греющий костёр, но и это радость. Кроме тлеющей головни для розжига огня, пленным дают небольшой кусок брезента, чтобы накрыться. Сначала узники недоумевают, чем вызвана такая забота. Но оказывается, просто проводники не ошиблись в прогнозе погоды. Ночью выпал первый снег. Утром проводники совещаются. Дальнейший спуск очень опасен из-за выпавшего снега. Но пленных надо как можно быстрее спустить в долину: там за них дадут хорошую цену. Война уже идёт девятый год. Труд погибших мужчин заменяется трудом рабов. Моджахеды решают устроить привал на несколько дней в надежде, что первый снег скоро сойдёт, и можно будет продолжить спуск.
Пятеро пленников уже давно познакомились друг с другом. Они из разных уголков СССР: Миша из Мичуринска Тамбовской области, Андрей из Саратова, Лёня из Уральска в Казахстане, Олег из Малоярославца Московской области, а Юра из Новороссийска в Краснодарском крае. Лёня – комсомольский вожак, энтузиаст. Андрей – единственный из пяти, закончивший до армии ВУЗ, большой любитель геологии, геодезии и других наук о Земле. Миша - его противоположность, ничего серьёзного, большой мастер «выпить – закусить», весельчак и балагур, попал в армию после «трёшки», отсиженной за угон машины прокурора Мичуринска. Юра – самый старший из пяти, на гражданке – моряк торгового флота, имеющий за плечами не одну «загранку», единственный из всех – «женатик» - успел до армии обзавестись женой и дочкой. Олег до армии работал слесарем-сварщиком, он верующий. Его товарищи по несчастью частенько подсмеиваются над ним, потому что он постоянно молится, иногда даже поёт псалмы. Сидя на цепи, пленники по очереди мелят зерно ручным жерновом. Юра первым заводит разговор:
- И надо же нам было в плен угодить сейчас, когда вывод войск уже скоро закончится. У меня семья осталась, а что со мной здесь будет?
-Что будет, известно: если не помрёшь в первые год-два, станешь таким же горцем, как они, - ответил Андрей.
-Как это? – удивился Юра.
-А разве не слышал? Наши ребята из «ограниченного контингента», кто ещё в начале войны в плен попали, прижились, выучили язык, живут по законам ислама, взяли себе по несколько жён. Только когда вместе собираются, на русском говорят, но уже с акцентом.
- И будешь ты, Юрка, как Сухов с гаремом, писать письма на родимую сторонку разлюбезной супруге Катерине Матвеевне, - хохотнул Миша.
-Нет, чёрта с два они из меня духа сделают.
- А я не против: три жены - красота! Давай, Юран, не дрейфь!- развивал тему Миша.
- Да пошли они, жёны эти. Меня моя дома ждёт.
-А кто про нас вспомнит? Вывод войск, говорят, в следующем году закончится. И всё: будешь ты жить с гаремом в одном Богом забытом ауле до конца дней своих, - дразнил Миша. Но шутка получилась мрачной.
- Бред сивой кобылы, - сказал Олег.
-Это ты про что? – спросил Лёня.
- У Бога нет ничего забытого, Господь помнит и об этой земле, и о самой дальней звезде в небе.
-Заткнись! Хватит нас тут своей религией оглуплять, - Лёня толкнул Олега, но тот вдруг запел:
Кто сказал: побеждать легко?
Будто всё нам даётся даром,
Сколько братьев-борцов легло,
И сестёр молодых и старых.
-Что-то я не видел среди ваших братьев никаких борцов, - усмехнулся Юра. – Сколько ходил по морям, везде христиане на одно лицо: кроме своей Библии, ничего не знают.
-Завтра мы сможем убежать отсюда, - не отвечая на придирку Юры, сказал Олег.
-Интересно, как это? Цепь пальцем распилишь?- спросил Миша, но в его глазах появился блеск. Остальные тоже насторожились. Олег сказал то, что обсуждалось уже много раз, но до сих пор бежать не предоставлялось возможности.
-Цепь прочная, её хорошие кузнецы ковали. А вот кольцо в стене, к которому она приделана, сваркой какой-нибудь пастух варил. Посмотри: такие «сопли» у нас в цеху назывались непроваром. Если как следует ударить тяжёлым, оно треснет по шву,- показал Олег.
-Нас найдут по следам на снегу, - заметил Лёня.
-Судя по направлению ветра, снег сойдёт в течение суток, - сказал Андрей.
-Только бы нас раньше не увели, - Олег начал подыскивать камень потяжелее и остановил свой выбор на жернове, которым они мололи зерно.
Ночью пошёл дождь. Он быстро смывал остатки снега. Шум дождя заглушал звуки, пленники, накрывшись брезентом, били по кольцу тяжелым жерновом. Намолотое зерно они пересыпали в карманы. Им удалось сорвать цепь с лопнувшего кольца. Придерживая цепь руками, они выбрались из загона. Но цепь всё-таки звякнула, зацепившись за что-то невидимое в темноте, и на звук залаяла собака. Солдаты притаились в тени загона. В сакле, где ночевали моджахеды, открылась дверь. Но в ответ на лай из гор раздалось завывание шакалов. Дверь закрылась. Беглецы перевели дыхание и гуськом вышли из аула. Их план состоял в том, чтобы как можно дальше уйти от аула за ночь. Двигаться приходилось практически на ощупь. Идти в кромешной тьме по мокрым камням было очень тяжело, но дождь смывал след, так что их уже нельзя было поймать с собаками. Вспоминая, как выглядела местность днём, солдаты медленно уходили в горы. Рассвет беглецы встретили в маленькой расселине всего в шести километрах от аула. В потёмках беглецы сбились с тропы, и зашли в расселину, которая заканчивалась тупиком.
-Аллах, Акбар! – доносилось из аула.
-Надо когти рвать прям щас, - сказал Миша, - пока у правоверных утренний намаз не закончился.
-Нет, день нам придётся просидеть здесь, - возразил Андрей.
-У духов под носом? Они же сейчас нас хватятся и найдут, отчаливаем, пока не поздно, - Юра возбуждённо шептал и тянул за цепь.
-Да, укрытие слабоватое, но, может, это и к лучшему. Они будут нас искать везде вдоль тропы, но сюда вряд ли полезут, - урезонил его Леонид.
-Ну, а может, рискнём? – поддержал Юру Миша, - Бог не фраер, не выдаст! Я фартовый! – он подмигнул Олегу.
- Господа не искушай. Если ты фартовый, то почему с машиной попался, а потом в плен угодил? – парировал Олег.
- Всё, теперь поздно, - сказал Юра, - нас начали искать.
В ауле захлопали выстрелы, проводники будили всех жителей. Несколько человек поскакали вниз по тропе на лошадях. Другие устремились пешком вверх к перевалу.
Остальные: подростки и старики, разбрелись по ущелью с собаками. Весь день беглецы просидели в расселине. Их никто не заметил. К вечеру обе группы, ушедшие в погоню утром, вернулись в аул. Беглецы весь день старались молчать, лишь под вечер начали перешёптываться. Юру, как самого зоркого, посадили наблюдать за активностью моджахедов. Тем временем четверо пробовали разорвать цепь или ослабить оковы на руках, но безуспешно. Бить по ней камнями не решились из-за близости афганцев. Юру спросили, что он думает.
- Жрать охота. Вот, что я вам скажу. Зря мы в это дело полезли. Даже если мы оторвёмся от духов, мы сдохнем от голода в горах. Я свою крупу за ночь всю съел. А у вас как с харчем? – вместо ответа прошептал Юра.
- Можешь вернуться, тебя накормят. Потом отведут к другим пленным и у них на глазах аккуратно отрежут тебе голову. Это у них профилактика побегов такая. Только сначала цепь с руки сними, потому что я с тобой не хочу, - съязвил Миша.
-А как же три жены? - спросил, улыбаясь, Олег, - забыл своих афганских невест?
-Передумал я. Мне русские девчата больше нравятся. Там ведь в песне и про трёх тёщ предупреждается, к тому же водки у них не пьют, и с табаком туго, местные всё больше гашиш смолят, а у меня от него только голова болит, - пожаловался Миша.
- А я люблю «травкой» побаловаться, - сказал Юра. – Из-за неё и погорел. Наша часть около Шинданда стояла. Побежал в самоволку, чтобы коноплёй разжиться, а очнулся у духов.
-Дьявол ходит, как рыкающий лев. Не стоило тебе поддаваться соблазну, - Олег вставил в разговор библейскую мудрость, но на него не обратили внимание. И он начал молиться.
-А курить страсть как охота, - продолжал Миша. - Уж сколько недель не курил, но не отвыкну никак. Меня ведь ещё летом взяли. Наша колонна под Гератом в засаду попала. За что молишься, чадо Божье? – спросил он Олега.
-За то благодарю, что на нас не наложили рук. Ещё прошу, чтобы мы были единодушно вместе. Всякая ссора – гибель для общего дела.
-Как стемнеет, пойдём вниз, в долину. За ночь далеко уйдём. Утром уже костёр можно будет попробовать разжечь. Погреться бы не мешало,- прошептал Юра.
-Только мы к перевалу пойдём, а не в долину, - возразил Олег.
- Ты чё, рехнулся, приятель? Зачем нам к перевалу? По долине мы выйдем к нашим, - Юра дёрнул за цепь Олега.
- Нет, нам нужно спасти тех, кого пригнали на наше место в зиндане. Там было семь человек. Они еле ноги волочили, увести их до снега духи не могли, значит, они ещё там, - уверенно сказал Олег.
- Кореш дело говорит! – заметил Миша. – Наши конвоиры будут нас по долине искать, а мы обратно пойдём. Смотри, вот мы сюда ночью по ошибке попали, а всё к лучшему - никто нас тут не нашёл.
-Да вы что, сговорились? На перевале мы в пропасть улетим, замёрзнем или умрём с голода. Если тут один «блаженный» в жертвенность захотел поиграть, то я ещё в своём уме.
- Мало, видать, с тобой замполит работал, - упрекнул Юру Лёня, - товарищей в беде бросить хочешь, шкура!
-Уже стемнело. Спорить нечего. Идём в горы,- подытожил Андрей.
Юра был очень недоволен тем, что приходилось подчиниться мнению большинства. Но он по-прежнему был прикован к общей цепи. К тому же он понимал, что один он пропадёт в горах.
-И что мы будем жрать? – спросил Юра на очередном привале, видя, как его товарищи выскребают последние крупинки из карманов.
- Не хлебом единым жив человек, - ответил Олег.
-Но и без хлеба не проживёшь, - прагматично заявил Миша.
Солдаты поднимались вдоль русла горного ручья, который во время таяния первого снега превратился в маленькую бурную речку. В одном месте, где она образовывала небольшой водопад, беглецы попробовали перебить цепь. Шум водопада заглушал удары камней. Только в одном месте цепь подалась. Получилось, что Юра был скован с Олегом, а Миша с Лёней и Андреем.
- Чем выше в горы, тем холоднее, как будем костёр разводить без спичек? –спросил Миша.
-Костёр развести не проблема. Надо только подальше от духов оторваться. Если они за нами гонятся, то дело плохо. Предлагаю подниматься не тем ущельем, которым нас вели сюда, - ответил Андрей.
- А не заблудимся? – высказал опасение Лёня.
-Нет, возьмём за ориентир ту вершину, которую мы обогнули в прошлый раз. Сейчас, при луне, её хорошо видно. Будем пробираться к ней другим путём. Есть возражения?
-На том и решим, - сказал Лёня. – Мы все здесь в одном звании – рядовые. Был бы тут офицер, мы были бы обязаны подчиняться ему по уставу. А так у нас, как на комсомольской ячейке – все равны.
-Или как на братском собрании, - уточнил Олег.
-Или как на воровской сходке, - усмехнулся Миша.
-Только у некоторых всегда есть особое мнение, - усмехнулся также и Андрей, покосившись на Юру.
-Да, есть, представьте себе. Я считаю, что надо старой дорогой. Возможно, у духов там, где мы делали остановки, припрятаны продукты или оружие,- предположил Юра.
- И поэтому там они и будут нас искать. И вообще хватит про еду. У нас тоже желудки к спинам прилипли, - начал заводиться обычно невозмутимый Лёня.
-А вдруг другим ущельем мы выйдем не к нашей вершине, а к другой, где нет прохода через хребет? Это сейчас при луне очертания гор кажутся знакомыми. А днём, возможно, нам придётся возвращаться назад, - продолжал сомневаться Юра.
-Откуда же такие нытики на флоте берутся?! – закипел Лёня.
-Он, небось, на флот пошёл, чтобы в «загранки» ходить и импортными шмотками спекулировать. Что, угадал? – сострил Миша.
-Щас по зубам у меня получишь, - огрызнулся Юра.
-Это ещё посмотрим, кто получит! – распетушился Миша.
-Гнев человеческий правды Божьей не творит,- попробовал урезонить склочников Олег.
Андрей пришёл ему на выручку и изменил тему разговора:
-Я объясню, почему мы выйдем именно к нашей вершине. Как вам кажется, откуда здесь эта галька?- спросил Андрей, указывая на насыпь, вдоль которой текла речка.
-Как откуда? Река намыла, - ответил Олег.
Остальные шли молча, в подавленном настроении. От голода уже давно перестали приходить весёлые мысли. Даже Миша шел, насупившись, злобно поглядывая на Юру. Только Олег чему-то всё время улыбался.
-Ответ неверный, - продолжал раскачивать аудиторию Андрей. – Он говорил тихо, опасаясь, погони. Но шум ручья заглушал голоса и звук шагов беглецов.
-Придётся прочитать вам небольшую лекцию по горообразованию. Постараюсь обойтись без заумных терминов. Итак, горы Афгани, как и горы Ирана, Пакистана, севера Индии, а также наши Памир и Кавказ – это звенья одной цепи.
-Только про цепь не надо, - буркнул Лёня, тряхнув оковами.
Андрей, обрадовавшись, что его начали слушать, уже с большим воодушевлением продолжал:
-Земля, как вы знаете, не была сотворена за шесть дней, - он подмигнул Олегу. – На это ушли миллиарды лет. Все эти горы, по просьбе Лёни назовём их, скажем, горной чередой, возникли в результате столкновения континентов, которые, как огромные льдины, дрейфуют на полурасплавленной оболочке нашей планеты. Когда сталкиваются льдины, образуются торосы, когда континенты – появляются горы. Все эти горы молодые, поэтому они до сих пор растут, что приводит к землетрясениям. Старые горы, как, например, Урал, не растут, уже сильно разрушены и не такие высокие, как эти, зато в них не бывает землетрясений, хорошо обнажены полезные ископаемые, и легко строить дороги.
-Так ты скажи, почему мы выйдем к нашей вершине, - перебил Миша, но остальные на него заворчали, и он умолк.
-Терпение, Мишаня! Хорошо, я постараюсь покороче. Ещё когда мы шли через перевал сюда, я обратил внимание, что здесь ущелья не такой формы, как в других местах. Они не клиновидной, а подковообразной формы в разрезе. А насыпь, по которой мы идём, подтвердила мои предположения. Дело в том, что в этом месте эрозия…
-Ты же обещал не выражаться своими словечками, - поправил его Лёня.
-Извиняюсь, разрушение гор происходило не только ветром и водой, но и льдом – тут был ледник. На речном берегу вы никогда не увидите такой сборной солянки, как здесь: большие валуны вперемежку с мелкой галькой. Вода хорошо сортирует камни: где течение быстрое – они крупные, где медленное – они помельче. У нас на Волге – песок, потому что в равнинных реках воды текут очень тихо. А вот ледник, когда идёт с горы, подхватывает всё подряд, обкатывает и бросает так же, когда отступает. Ледник – самое мощное средство разрушения гор, поэтому именно здесь рядом с высочайшей вершиной возникло такое глубокое ущелье, что стал возможен проход даже с вьючными животными.
Ледник выпахивает широкий проход, вода вымывает узкую расселину.
-Только ледника я что-то не заметил, - мрачно сказал Юра. Он продолжал мечтать о банке с тушёнкой, но вслух о еде не говорил.
-Ледник возникает, когда есть два условия: атмосферные осадки и холод. В данном случае холод обеспечивается высотой вершины. А вода была здесь раньше, когда Афганистан не был такой засушливой страной, как сейчас. Ведь в геологическом отсчёте каких-нибудь три-четыре тысячи лет – это пустяк. В Сахаре находят наскальные изображения бегемотов, значит, климат на Земле всё время меняется. Если ледник смог образоваться только на этой вершине, то все его языки стекали с неё. Это ущелье полукруглой формы, как и то, по которому мы спускались. И оно приведёт нас туда же к вершине, - закончил Андрей.
-Смотрю я на тебя, мужик, и завидую, - отметил Лёня. – Это мы, доходяги, за тридевять земель от дома пытаемся унести ноги от кровожадных аборигенов, а ты в увлекательной экспедиции изучаешь эти твои горные породы и всякие эрозии.
-Да. Мне очень интересно изучать все эти отложения. Но уж если кто из нас и умеет абстрагироваться от ситуации, так это он, - Андрей указал на Олега, который шёл, всё так же улыбаясь.
- Чему радуешься? – спросил Олега Лёня.
-Мудрости царя Соломона, он записал: «Возвожу очи мои к горам, откуда придёт помощь моя, помощь моя от Господа.» А гор здесь много, вот я и радуюсь.
-Ну, что я тебе говорил? - усмехнулся Андрей.
-И всё-таки чует моё сердце, что здесь прохода нет. Что духи - дураки, чтобы так рисковать, если бы был другой проход? – продолжал скептически рассуждать Юра.
-А это мы скоро узнаем, если не околеем от холода, - сказал Миша.
-Сейчас я покажу вам, как знание геологии помогает согреться, - объявил Андрей, поднимая с земли какой-то камень. Уже заметно рассвело. Теперь можно было разжигать костёр.
-Будем тереть палочки – согреваться? – опять поддел его Юра.
-Я же сказал знание геологии, а не физические упражнения. Юран, не будь, пожалуйста, занудой. Вот этот камень называется пирит, то есть «огненный камень» в переводе с греческого. Его иногда называют «золото дураков», потому что он имеет желтоватый блеск, но это сульфид свинца, а не драгоценный металл. Зато он высекает искру не хуже кремня. Давайте мне траву, ветки, всё, что горит.
Товарищи устроили костёр. Через 20 минут он ярко пылал, и друзья блаженно грелись. Юра даже извинился перед Андреем за все издёвки. Погревшись, беглецы продолжили восхождение. Острое чувство голода сменилось тупой пустотой в желудках, но теперь усилилась усталость. Если раньше страх гнал беглецов в горы, то теперь они всё чаще делали остановки.
-Такие марш-броски нужно на хорошем пайке делать, - не выдержал самый стойкий – Лёня.
-Нужно молиться о хлебе насущном и всем сердцем верить в помощь Божью,- сказал Олег.
-Верить хорошо на Пасху, хорошенько разговевшись куличами и крашеными яйцами, - поддержал Лёню Миша.
-Тогда помолись от чистого сердца, - не унимался Олег.
-Отец, Сын и Дух Святой, подбросьте нам чего-нибудь покушать, будьте так добры, - перекрестился на небо Миша.
Неожиданно в стороне от ручья солдаты увидели двух шакалов, которые что-то слизывали со скалы. Беглецы решили пойти посмотреть. Шакалы, завидев их, отбежали на расстояние, но не ушли.
-Кажется, Миша у нас на хорошем счету у Бога. По крайней мере «мясо насущное» у нас есть. Вон там, наверху.
На скале лежал разбившийся осёл. Это его стёкшую кровь слизывали шакалы. Лёня сразу предложил способ его достать. Он предложил сделать пирамиду. Держась руками за скалу, ему на спину влезли Миша и Андрей, которому с большим трудом удалось стащить тушу за ногу. Олег и Юра тем временем собирали хворост.
-Нам повезло, что этот Иа высоко застрял, а то бы нам шакалы и костей не оставили. Если они находят добычу, то рвут на части и закапывают, что не могут съесть, - сообщил Миша.
-А ещё повезло, что холодно, а то бы он за четыре дня протух, - добавил Юра.
-Откуда знаешь, что он четыре дня здесь лежит, - спросил Лёня.
-Посмотри на вьюки, - это тот самый осёл, который сорвался в пропасть,- ответил Юра.
Солдаты раскрыли вьюки. Там они нашли верёвку и небольшой серп. Однако им явно жали не хлеб. Большую часть поклажи составляли мешки с опиумным маком.
-Друзья, вы не хотите воздать Господу благодарность? – спросил Олег.- То, что вы считаете везением, есть благословение Божье.
Юра покрутил пальцем у виска. Андрей, Леня и Миша ничего не сказали, а занялись разделкой туши. Свежевать пришлось серпом за неимением ножа. Олег встал на колени и начал молиться.
-Хорошо зафрахтовались купцы, - сказал Юра, указывая на мешки.- Здесь на целый полк «кайфа» хватит.
Олег тем временем закончил молитву. В воздухе плыл запах жареного, от которого у изголодавшихся беглецов перехватывало дыхание. Олег обратился к товарищам, которые жарили на костре кусочки ослиной печени:
-До сих пор Господь споспешествовал нам в нашем избавлении из уз. Он и дальше будет благословлять нашу стезю. Однако он будет поражать нас гневом Своим, если обагрим наши руки кровью. Не проливайте крови, не согрешайте друг против друга и против жителей этой страны.
-Откуда же ты, такой пацифист, в армии взялся? – поинтересовался, облизывая жирные пальцы, Лёня. В нём появилось уважение к этому «блаженному», который так ревностно отстаивал свои убеждения. Он протянул Олегу палочку с обжаренным куском печени.
-Спасибо. Да, раньше, конечно, хуже было: верующих даже с оружием служить заставляли. За отказ – тюрьма. А когда перестройка началась, нам в стройбате служить разрешили. С лопатой и пилой всё же лучше, чем с автоматом. Слава Господу!
- А как же присяга? – удивился Юра.
- В день присяги мне дали увольнительную. В учебку приехали мои родители. Я погулял с ними по городу. Вернулся в часть, смотрю: напротив моей фамилии стоит моя роспись. Это наш полковой художник постарался. Командир молчит, я тоже. Так я и служил, пока под Кандагаром не попал в плен. Мы там дорогу ремонтировали,- Олег начал развязывать мешки и высыпать маковую соломку в костёр.
-Мешки нам пригодятся, чтобы сложить мясо,- одобрил Олега Андрей.
-Ты всерьёз намерен штурмовать вершину? – спросил его Юра.
- А что? Подъём пока что не очень крутой, - ответил Андрей.
-Пойдём, я вам кое-что покажу. Мы тут с Олегом хворост собирали, но я ещё и по сторонам глядел, пока он с Богом общался, - поддел напарника Юра.
Все пятеро подошли к очередному повороту ущелья. Сразу за углом оно заканчивалось. Путь преграждал каменный завал, стена была почти отвесной и уходила вверх на сотню метров. Речка просачивалась под камнями, но прохода не было. Стало ясно, что придётся идти назад.
-Что я вам говорил, надо было идти старой дорогой, - съязвил Юра.
-Тогда вместо ослятины, тебе бы пришлось, по примеру Олега, наполняться Святым Духом или искать источники энергии, ранее неизвестные виду homo sapiens, - ответил Андрей.
-Согласен, осла бы мы не нашли, но и твои познания в геологии нам мало пригодились,- продолжал спорить Юра.
-А мне лекция очень понравилась, главное от мыслей о еде отвлекла, - сказал Миша.
За разговором беглецы разрезали мясо и сложили его в мешки. Захватив также снятую шкуру, серп и верёвку, они отправились обратно. Уходя, они видели, как на остов и потроха осла с жадностью набросились шакалы. Блаженное состояние полного желудка после долгих недель вынужденного голодания изменило настроение группы. Даже любитель посетовать Юра вдруг запел весёлую песню:
Ах, Одесса! Жемчужина у моря…
- Ты потише. Теперь надо ухо востро держать. Поклажа на ослике была ценная. Духи могли кого-нибудь на поиски снарядить. Горы они знают, как свои пять пальцев,- предостерёг Андрей.
Расслабляться было и впрямь рановато. Не прошли беглецы и одного километра, как раздался выстрел и Андрей присел, обливаясь кровью. Пуля задела ему шею. Солдаты залегли за камнями, перевязали рану Андрея и вгляделись вперёд. Где-то там прятался афганец. Очевидно, он был один. Атаковать беглецов никто не пробовал, но и пройти к перевалу они не могли. Долго сидеть на одном месте они не могли, в любую минуту к стрелку могла подойти подмога. Съеденное мясо подкрепило силы беглецов. У них созрел план наступления. Андрей, Миша и Лёня, прячась за камнями, начали подползать к стрелку, отвлекая его внимание, он стрелял несколько раз, но безуспешно. Тем временем Юра и Олег, сделав большой обход, взобрались на гору позади стрелка и под прикрытием скалы спустились по верёвке у него в тылу. Афганец оказался не очень умелым воином, он ни разу не менял позиции, но при выстрелах его ружьё давало много дыма, поэтому солдаты легко определили его положение. Юра и Олег подкрались как можно ближе. Одновременно Лёня приподнял на палочке из-за камня свою ушанку. Последовал выстрел.
Не давая времени стрелку перезарядить ружьё, Юра и Олег набросились на него. Он попытался ударить Олега прикладом, но маленький рост помешал ему размахнуться. Олег увернулся. Юра сбил афганца с ног, намотал ему цепь на шею и начал душить. Неожиданно он почувствовал, как его самого кто-то схватил и оттащил от афганца. Это был Олег. Подоспевшие остальные три солдата с трудом разняли их. Афганец лежал на земле без сознания.
-Нет, я не понял, ты на чьей стороне воюешь? – выругался, пытаясь отдышаться Юра.
-Ты чуть было не удавил отрока. Я помешал тебе взять на душу смертный грех, - пробормотал Олег, потирая подбитый глаз.
Все пятеро посмотрели на афганца. Это был подросток лет двенадцати. Он пришёл в себя и пробовал встать на ноги, держась руками за передавленное горло.
-Этот «отрок», будь у него оружие получше, наделал бы в тебе кучу дырок. Я слыхал, у них такие малолетки наши вертолёты «стингерами» сбивают, - уже не так злобно сказал Юра.
-Да, похоже этот парень на археологических раскопках вооружался. Кремниевое ружьё. Я такой экспонат на ВДНХ видел в музее народов Киргизии. «Карамультук» назывался, – заметил Андрей.
Тем временем Лёня обыскал и связал афганца. При нём был большой нож, американские охотничьи спички. Порох и пули он держал в жестяной банке из-под пакистанских леденцов, тщательно уложив в полиэтиленовые мешочки. Два леденца были в его кармане. В сумке лежали три лепёшки и кусок домашнего сыра.
-Что нам с ним теперь делать? – спросил Лёня.
-Отпустить нельзя – своих приведёт,- сказал Юра. – В расход пустить (Олег пристально посмотрел Юре в глаза) – рука на пацана не поднимется.
-С собой его возьмём. Привяжем между Юрой и Олегом, чтоб не грызлись - вынес решение Миша.
Беглецы вновь устремились к перевалу, прихватив с собой и антикварное ружьё. Афганец шёл молча, солдаты пробовали с ним заговорить, используя несколько знакомых фраз на фарси, но он не отвечал. Порох и пули вытащили из банки и грели в ней воду на костре. Путь через перевал на этот раз занял семь дней. Снег больше не шёл, но было холодно. Ослиную шкуру использовали, чтобы укрываться на ночлеге. Теперь кому-то ночью приходилось караулить афганского мальчика. Это делали по очереди. Мясо закоптили на костре. У Андрея, несмотря на промывание раны и частые перевязки, началось воспаление.
Он заметно ослабел, после вершины шёл, опираясь на палку. Через день Лёне и Мише уже нужно было поддерживать его за цепь, а на третий день солдаты сделали из верёвки подобие гамака и несли в нём Андрея.
К знакомому аулу подошли под вечер со всеми предосторожностями, держа наготове заряженное ружьё, но оно не понадобилось. Около того места, где был зиндан стояли два БТРа, слышалась русская речь. Олег опустился на колени и начал молиться, вместе с ним молились Миша, Юра, Лёня и даже афганец на своём пуштунском диалекте. Андрей тоже молился сквозь стоны. Испытание закончилось.
Эпилог.
Афганского мальчика вместе с другими детьми, потерявшими родителей, перевезли в Баку, где он окончил школу-интернат, а потом и университет. Впоследствии он эмигрировал в Канаду. После свержения режима талибов он поехал в родной Афганистан, чтобы разыскать родственников. Свою маму он нашёл в Иране в поселении афганских беженцев. Она выбрала ему хорошую невесту. Хусейн сделал им вызов, и они приехали к нему в Торонто. Он хорошо говорит по-азербайджански и по-русски. Я заходил к нему как-то в его уютную квартирку на пятнадцатом этаже, он усадил меня на мягкий персидский ковёр и угостил чаем, с его женой я говорил по-английски. А потом мы вышли во двор поиграть в футбол. Он рассказал мне интересный случай. Недавно он летал в Баку навестить бывших однокурсников, летел он через Москву, где в аэропорту Домодедово столкнулся с мужчиной, лицо которого показалось ему знакомым. Доктор наук, профессор геофизики Тюменского Университета Нефти и Газа, Андрей, прилетел одновременно с ним в Москву на научную конференцию. Русский «афганец» и афганский «канадец» узнали друг друга. Андрей поведал Хусейну начало этой истории. А Хусейн извинился перед Андреем за рану, нанесённую 20 лет назад. Вместо ответа, Андрей спросил, услышал ли Бог молитву Хусейна.
- За мои студенческие годы меня не раз пытались завербовать на войну: в Карабах, Чечню и другие горячие точки. Но у Аллаха нет безответных молитв. С осени 88-го года я никогда уже не прикасался к оружию. Андрей и Хусейн пожали руки и расстались друзьями.

ПеревалПроза

Перевал
Проза