Взглянув, из космоса, на землю мы не найдем высоких гор, глубоких океанов и морей. Леса густые, реки и озера, как будто нету их совсем. Людей не видно и подавно. Ну, словно, мячик теннисный перед глазами в бескрайнем космосе летит. Лишь временами оживляют его безжизненный печальный лик крошечные, яркие искорки. Тянутся своими тоненькими, но какими же крепкими лучиками, пробившись сквозь препоны зла, к Богу. И для Него они отраднее всего. Только их Он замечает и ими Он живет. Живет любовью преданных сердец, любовью, что всегда:
долготерпит, милосердствует, не завидует, не превозносится, не гордится,
не бесчинствует, не ищет своего, не раздражается, не мыслит зла,
не радуется неправде, а сорадуется истине;
все покрывает, всему верит, всего надеется, все переносит.
(1-е Кор.13:4-7)
Для Господа ведь неважно, на каком языке, в каких церквях и храмах к Нему мы обращаемся, молитву произносим или слова свои найдем - важна лишь искренность (когда слова любви с делами неразлучны) , а лицемерных
воздыханий не слышит Он. Достаточно шепнуть, глотая слезы: "Боже, как же
хорошо, что Ты есть", - и рядом будет с нами, и все готов простить. Родители всегда прощают детям, когда те, в них вцепившись, глядят, глаза
как две луны укрытых морем слез глубоким, и молят взглядом виноватым: "Пожалуйста, прости!" Готовы детям все отдать любви одной, в ответ, лишь
ожидая, которой только и живут они. И Бог того же ждет от нас, живя отчаянной надеждой, что вспыхнет, все же, в сердцах людей живая искорка
любви.
Ему ведь большего не надо. Он просто хочет быть нам любящим отцом.
Прочитано 5911 раз. Голосов 2. Средняя оценка: 3.5
Дорогие читатели! Не скупитесь на ваши отзывы,
замечания, рецензии, пожелания авторам. И не забудьте дать
оценку произведению, которое вы прочитали - это помогает авторам
совершенствовать свои творческие способности
Реальность - Андрей Скворцов Я специально не уточняю в самом начале кто именно "он", жил. Лес жил своей внутренней жизнью под кистью и в воображении мастера. И мастер жил каждой травинкой, и тёплым лучом своего мира. Их жизнь была в единстве и гармонии. Это просто была ЖИЗНЬ. Ни та, ни эта, просто жизнь в некой иной для нас реальности. Эта жизнь была за тонкой гранью воображения художника, и, пока он находился внутри, она была реальна и осязаема. Даже мы, читая описание леса, если имеем достаточно воображения и эмоциональности можем проникнуть на мгновение за эту грань.
История в своём завершении забывает об этой жизни. Её будто и не было. Она испарилась под взглядом оценщика картин и превратилась в работу. Мастер не мог возвратиться не к работе, - он не мог вернуть прежнее присутствие жизни. Смерть произвёл СУД. Мастер превратился в оценщика подобно тому, как жизнь и гармония с Богом были нарушены в Эдеме посредством суда. Адам и Ева действительно умерли в тот самый день, когда "открылись глаза их". Непослушание не было причиной грехопадения. Суд стал причиной непослушания.
И ещё одна грань того же. В этой истории описывается надмение. Надмение не как характеристика, а как глагол. Как выход из единства и гармонии, и постановка себя над и вне оцениваемого объекта. Надмение и суд есть сущность грехопадения!
