Народные сказки
Не создаю, но передаю
Священные учения просуществовали целые века в двух весьма несхожих формах: например, в Библии сберегаемой священнослужителями и народной, которая, вплоть до наших дней, оставалась устной и на свой лад выражала в сказках сокровенные знания былых столетий. Содержание этих сказок отнюдь не является выдумками, как это привыкли считать некоторые, а восходят к народной прапамяти (традиции) или, лучше сказать, сверхпамяти, ибо это наследие наших предков является ни чем иным, как непонятным осколком высшего знания.
Не составляет особого труда уловить в сказочных сюжетах темы, связанные с «вновь рождением». В сказках встречаются намеки на нечто утерянное или спрятанное, например, – напитки, дарующие бессмертие, молодильный источник, и речь здесь идет о чувстве вечности которую необходимо восстановить, об истине, скорее скрытой, нежели утраченной.
Герой должен отправиться на поиски неведомой страны, волшебного сокровища или пропавшей невесты... С помощью сверхъестественных сил ему удается преодолеть все преграды и достичь цели своих странствий. Обычно, герой – молодой царевич, или младший из трех братьев или даже ребенок. Бывает и так, что он ищет не волшебный клад или невесту, а самого себя, ибо его превратили в животное или чудовище: такое превращение особенно красноречиво, если вспомнить о преодолении низших состояний человеческого существа. Иной раз ему приходится искать утраченную речь, зрение, разум, молодость, красоту. Более того, он может пуститься на поиски собственного сердца или тени.
Никогда не полагаясь на собственные силы, герой волшебной сказки пользуется сверхъестественной помощью: нередко его, еще в колыбели, наделяют дарами феи, а затем он встречается с могущественными силами, символизирующими духовное влияние, которое зачастую связано с магическими предметами - молодильными яблоками, живой и мертвой водой. Что же касается скромно одетого героя наших народных сказок, то он довольствуется шапкой-невидимкой, волшебной палочкой и семимильными сапогами, или скромно подъезжает к царскому дворцу на печке, внутри которой горит Огнь, и становится Царевичем.
В сказках часто упоминается "язык птиц", знание которого открывает герою тайны, недоступные смертным. Это, собственно говоря, не что иное, как язык поэзии, глагол богов и ангелов, связующее звено между миром дольним и миром вышним. Уразуметь "язык птиц" - значит, достичь наивысшей степени знания и мудрости
Известно, что первый и необходимый этап всякого «вновь рождения» состоит в символической смерти. Она изображается в сказках по-разному, и прежде всего в виде физической смерти. В этом случае героя убивают и разрубают на куски, и тогда его останки собирает и воскрешает некая Дева. Герой может также заблудиться в волшебном мире, образами которого служат пещера, подземный дворец, темный лес, дно озера или запретная комната, как в сказке о Синей Бороде. Смерть может символизироваться потерей какого-либо органа, чаще всего – глаза, как в рассказе Календера из «Тысячи и одной ночи», полной утратой зрения или разума, превращающем его в низшее существо. Закончив странствия, преодолев все испытания, герой достигает цели, которая состоит в обладании волшебными предметами: это золотое руно Ясона, Грааль, золотые яблоки или перо жар-птицы. Этот последний этап сопоставим с пробуждением от волшебного поцелуя. Окончательное слияние с Божественным часто изображается в виде обретения потерянной невесты и брачного пира.
Если с этой точки зрения взглянуть на лучшие образцы литературы, то окажется, что все они состоят в описании процесса человеческого самопознания, обретения своей подлинной сути. Быстрее всего устаревает в классических произведениях их "психология", то есть, то, что связано с социальными отношениями той или иной эпохи, с ее бытом и нравами. Остается лишь сюжетная канва и нравственный настрой – рассказ о человеке как таковом, история его валетов и падений – вот вечный сюжет всех сказок и романов. Есть произведения, в которых этот аспект особенно явственен: это сказки А. С Пушкина, это "Одиссея", цикл романов о поисках Грааля, "Божественная комедия", драны Шекспира, "Фауст" Гете.
В противоположность этой классической литературе, народные сказки используют символику не побочным образом, а прибегают к ней как к основному приему. Сама внешняя абсурдность сказочного сюжета служит лишь тому, чтобы яснее выявить его символический смысл и сделать невозможным буквальное толкование. Таким образом, народная сказка являет нам Высшее Божественное в чистом виде.
Февраль 2012г.
|
