Едва Феликс погрузился в сон, как сознания его достигла весьма необычная музыка – «музыка сфер», действительно напоминающая органную, но только куда более торжественная и чарующая. Платиновый браслет на запястье завибрировал, издавая тонкий высокий звук, и замигал разноцветными звёздочками. Феликс посмотрел на механические часы на стене: полночь.
Сесах велел ему прибыть на собрание духом, вне тела, и Феликс пожелал «выскользнуть» из своей телесной оболочки. Он не делал этого ранее, не считая момента, когда Программист выдернул его из тела и бросил в игру. Но тогда Феликс всего лишь дал своё согласие, а не пытался что-либо предпринять самостоятельно.
В этот раз приходилось действовать самому, не имея каких-либо инструкций. Однако Сесах верил в него, и это придавало Феликсу уверенности в собственных силах.
Он закрыл глаза. Отчего-то стало весело, и веселье это наряду с охватившим его волнением в предвкушении необычного опыта желало выплеснуться наружу, как из бутылки новогоднего шампанского пена. Феликсу даже пришлось сделать усилие, чтобы успокоиться.
Он постарался максимально расслабиться и сконцентрировался на дыхании, отрешившись от внешних раздражителей. Это удалось довольно легко. Он понимал, что отключил свою естественную природную защиту и ожидал, что будет дальше?
Над головой Феликс уловил какое-то движение, как будто что-то гибкое коснулось его темени. Мысленно он ухватился за это и сразу почувствовал головокружение, оттого что расставался с телом. Феликсу мучительно захотелось прекратить опыт, но желание встретиться с Сесахом возобладало, и Феликс стал взбираться по этому, не понять чему, но что он мысленно окрестил крысиным хвостом.
На Феликса навалилась невероятная тяжесть, но он упорно продолжал выкарабкиваться из тела по хвосту, напоминая сам себе бабочку, вылезавшую из лопнувшей куколки. Это сравнение помогло ему далее, когда духом он стал уже отделяться от тела, испытывая сильнейшую дрожь, точно роженица при выходе плода из её чрева или девственница при дефлорации.
Летом на даче, которую снимала у знакомых мать, Феликс не раз наблюдал появление из куколки бабочки и удивлялся её смятым крылышкам, которые она расправляла, едва выбравшись наружу.
Вибрации прекратились. Феликс выскользнул из тела и завис над ним, абсолютно свободный и удивлённый, сверху разглядывая самого себя, лежащего на кровати лицом вверх. Казалось, что тело его спало. Он поглядел на часы. Прошло всего пять минут, а ему казалось – не менее получаса.
Невидимая сила подняла его в воздух и сквозь оконный проём вытолкнула на улицу. Феликс попробовал этой силе сопротивляться и завис на уровне крыши девятиэтажки. Однако юноша совершенно не представлял, что делать ему дальше, а потому снова позволил неведомой силе влечь его. Он полетел над ночным городом, поднимаясь всё выше и выше, пока не увидел его целиком: узкий рог бухты с кораблями, блистающие огнями центральные узкие улочки, набережные, маяк, здание краевой администрации, памятники… Царила ночь, но тем не менее Феликсу виделось всё отчетливо, точно днём, только в сером приглушенном свете. Доверившись силе, управлявшей его перемещением, Феликс вызвал в памяти образ Сесаха и не особенно удивился, вдруг очутившись перед металлической дверью, вмонтированной прямо в скалу. Платиновое кольцо на среднем пальце Феликса полыхнуло точно раскалённое добела, хотя оставалось холодным, и дверь, провернувшись многочисленными запорами, бесшумно отворилась. Феликс ступил внутрь.
На него с нескрываемым интересом уставились десять пар глаз. За спиной Феликса дверь бункера сама собой бесшумно захлопнулась и закрылась на все запоры. По другому это помещение назвать было нельзя – именно бункер, времён Второй Мировой Войны, серый, бетонный, украшенный по стенам разноцветными картами, с длинным овальным столом посередине, за которым на металлических стульях расселись натуральные нацистские офицеры высшего командного состава. Отсутствовал лишь портрет фюрера, которого, по-видимому, представлял Сесах, восседавший во главе стола. По правую руку от него стоял свободный стул, на который генералиссимус указал Феликсу.
– Знакомьтесь: тот самый Феникс, который отныне сражается с нами, – под прицелом пристальных глаз юноша занял предложенное ему место, и Сесах дружески похлопал его по плечу. – Пусть тебя не смущает наш внешний вид, это всего лишь антураж, как, впрочем, и римская атрибутика, и рыцарские доспехи. Зачем изобретать что-то новое, когда всё уже придумали до нас, верно? – Феликс машинально кивнул, и Сесах продолжил: – Итак, Рула с Геймовером ты уже знаешь, представлю тебе остальных… Арбитр.
Феликса обаял белозубой улыбкой бледнолицый мужчина лет тридцати с ухоженными чёрными волосами. Черты лица его и утончённая фигура никак не вязались с военным имиджем, хотя тёмный сине-зелёный генеральский китель выглядел безукоризненно.
– Арбитр занимает должность председателя координационного Совета международной ассоциации Всемирное Братство. Он у нас латинист.
При последнем слове все присутствующие заулыбались.
– Точнее arbiter elegantiae (арбитр изящества), – нарочито скромно произнёс Арбитр.
– Да уж, – согласился Сесах. – Когда дело касается изысканных роскошных удовольствий или банальных пьянок, то лучшего эксперта, чем он, не сыскать.
– Это так: aliis inserviendo consumer. (Служа другим, расточаю себя), – потупился латинист.
– Какой у Феникса IQ? – спросил широкоплечий очкарик с лицом вечного студента и разделёнными косым пробором и гладко зачёсанными набок светло-русыми волосами.
– Дерек, – кивнул в его сторону Сесах. – Специалист в области трансгуманизма, постгуманизма и всего прочего, что связано с учением о сверхчеловеке. У Дерека ещё будет возможность изучить умственный потенциал нашего гостя, и, полагаю, он не разочаруется. Видишь ли, Феникс, здесь имеют право находиться люди лишь с очень высоким уровнем интеллекта, который мы исчисляем для простоты по десятибалльной шкале, и тебе так же придётся пройти все необходимые тесты… Шет, – представил Сесах самого старшего по виду мужчину, одетого в отличие от всех в штатский тёмно-серый костюм. Шет был коротко острижен и бледно-сиреневая сорочка выгодно оттеняла его бронзовую кожу. А фиолетовый галстук с искоркой по цвету гармонировал с ремешком часов и платком, выглядывавшим из нагрудного кармана пиджака. Длинный нос Шета был заметно искривлён, а лицо обезображено шрамами.
– Мой первый учитель, египтянин. Шет у нас местоблюститель.
Феликса озадачили глаза египтянина: они были совершенно без проблеска, нечеловеческие, как у Программиста.
– Элвис. Командующий Вселенской Лигой, лучше него нет специалиста по компьютерам, играм, интернету и всему, что с этим связано, он хакер.
Элвис оказался хорош собой: высокий загорелый блондин с вьющимися кольцами светлыми волосами. Лицо парня выглядело мужественным, взгляд голубых глаз открытым и располагающим, а нацистская форма сидела на нём как влитая.
– У меня такое ощущение, что я тебя где-то видел… Мы не встречались ранее, Феникс? Быть может, где-нибудь в ином измерении? – спросил юношу хакер. В ответ тот покачал головой.
– Я бы запомнил. Моя память всё сохраняет.
– Ты точно не встречался с Фениксом. Он новичок в мире духа, а физически проживает на другом конце земного шара, – сдвинув брови, сказал Сесах Элвису и продолжил знакомить юношу с остальными соратниками: – Натан, финансовый гений. Без преувеличений. – Феликсу подмигнул парень со взъерошенными тёмными волосами и проницательными «полумесяцем» глазами. Широкие брови его забавно топорщились «домиком», воротник с красно-золотыми петлицами на кителе был расстёгнут, а на тонких губах генерала блуждала детская улыбка. В сочетании с пронзительным с хитринкой взглядом улыбка совершенно сбивала с толку.
– Именно благодаря гению Натана мы во Всемирном Братстве имеем то, что имеем. Эта двоица – Натан и Арбитр – скоро захватит всю вселенную, вот увидите. Далее представляю тебе Арифа – он разработал теорию нового устройства мира, грядущего Золотого Века, Третьего Рима или Четвёртого Рейха. Называй как хочешь, несомненно только одно: мы переходим Рубикон, и Ариф знает о Новой Мировой Империи (духа) больше чем кто-либо.
Несмотря на столь лестную характеристику, данную Сесахом, Ариф выглядел самым юным из присутствующих. Он был плотен, крупен в кости, смугл, черноволос, с брутальной щетиной над верхней губой, на щеках и подбородке. Но глаза! Светло-карие, доверчивые, открытые, опушённые густыми ресницами, могли принадлежать скорее мальчику, нежели мужчине. Под стать глазам были и пухлые губы. Феликс невольно улыбнулся.
– И последний по счёту, но не по значимости, – Ганс. Истинный ариец, характер, соответственно, нордический. Ганс самый купный специалист в познании мира духа, и даже, более того – миров. Он практик и теоретик в одном лице, и всеми нашими успехами в освоении иных реальностей мы обязаны исключительно ему.
Действительно Ганс выглядел как настоящий ариец, каковой эту расу представляет миру кинематограф: белобрысый, хотя и не альбинос, светлоглазый, с чётко очерченным лицом и прямым носом, слегка раздвоенным на кончике. Немецкая форма на Гансе казалась наиболее уместной. Ещё Феликс обратил внимание на коричневые веснушки, обильно усыпавшие белокожие щёки и нос арийца.
– Желаешь о чём-нибудь спросить, Феникс?
– Да. Если я правильно понимаю, ваш генералитет, занимается теорией и практикой, конечной целью которых является установление на планете Земля Новой Мировой Империи (духа), населённой сверхчеловеками, то есть людьми, живущими одновременно в двух или нескольких реальностях, в которых поддерживают порядок Всемирное Братство и Вселенская Лига, так?
– В принципе, всё верно, – ответил за всех Дерек. – А как ты сам относишься к этой идее?
– Мне не очень ясно в этой иерархии положение обычных людей.
– Человек разумный это всего лишь переходная ступень к сверхчеловеку. Его необходимо в себе «преодолеть» для того, чтобы стать существом высшего порядка. Для этого уже существуют разные методы. Если коротко, то срок гомосапиенсов заканчивается, настаёт новая постчеловеческая эпоха. Время, когда людей можно будет конструировать с помощью генной инженерии с заранее заложенными параметрами. Разумеется, стандарты Homo novus будут самыми высокими, – ответил плечистый Дерек.
– А ты, Сесах, – обратился к генералиссимусу Феликс. – Ты тоже будешь конструировать своего будущего ребёнка с помощью генной инженерии?
– Я женюсь только на той женщине, которую буду любить, и она естественным образом родит мне наследника, и точка, – сдвинув брови, решительно ответил Сесах. Генералы заулыбались.
– Что дозволено Юпитеру, то не дозволено быку, – хмыкнул Арбитр.
– Сесах скорее исключение, чем правило, – поправил очки Дерек. – А в целом, конечно, нам придётся клонировать наиболее продвинувшихся интеллектуалов и проводить искусственное зачатие детей с самыми ценными генами.
– Но… зачем? – Феликс смешался: собственное происхождение не давало ему покоя. Знают ли о нём эти люди, с важностью рассуждающие о будущем человечества и, похоже, действительно имеющие к нему отношение? Он поглядел на Сесаха. Тот ободряюще улыбнулся.
– Чтобы приготовить путь новой расе, – ответил Дерек. – Это эволюция духа – создавать высших чем ты есть сам существ. Но, как правило, люди ленятся преодолевать себя, чтобы становиться сверхлюдьми, и поэтому приходится их к этому принуждать. Приучать к свободе, с помощью пропаганды, разумеется, подготавливать как всё общество в целом, так и каждого человека по отдельности, к принятию сначала идеи, а затем и становления сверхчеловека.
– Поразительно, – вырвалось у Феликса, – люди сами себя уничтожают.
– Какое восхитительное прекраснодушие, – Арбитр покосился на Сесаха: – И что это невинное дитя здесь делает?
– Да, в каком монастыре ты его выкопал? – поинтересовался Дерек.
Сесах загадочно сощурился.
– А если Феникс и есть этот самый новый человек? Не нравится?
Генералы в недоумении уставились на Феликса.
– Честно говоря – нет, – выразил общее мнение Геймовер, – с такой внешностью сверхчеловеку лучше не родиться.
– Тем не менее, Феникс стоит на порядок выше, чем мы, и с этим придётся считаться.
– Объяснись! – потребовал Арбитр.
– Только если Феникс пожелает, – Сесах вопросительно взглянул на юношу, тот в согласии склонил голову: похоже, это общество – единственное, способное принять его, но главное – Феликс абсолютно доверился своему новому приятелю и чувствовал, что тот полностью на его стороне и знает, что делает. Тогда Сесах продолжил: – Думаю, после он сам о себе расскажет, я же хочу подвести нашей дружеской беседе некоторый итог.
Генералиссимус откинулся на железном стуле и обвёл присутствующих взглядом.
– Когда-то мы представляли собой небольшую группу маргиналов-авантюристов. Так о нас думали, по крайней мере. Но скоро всё изменится, и мы встанем во главе целого мира, сначала невидимого, а затем и видимого.
Он выждал значительную паузу и продолжил, обращаясь преимущественно к Феликсу, остальные сидели каждый уставившись в стол перед собой.
– Существующая мировая государственная система – это монстр, неотступно следящий за всеми своими гражданами. И чем дальше, тем больше. Недалеко время воцарения Большого Брата, если только мы сейчас ему не противостанем. Мы все у него на крючках, на каждого из нас существует досье, собран компромат, отслеживается перемещение в пространстве физического тела, но и только, – он усмехнулся, – дух человеческий системе неподвластен. Пока. Мы вне системы, вне государственных границ, вне интернета – этой сети, в которой запутались все общественные движения, организации, партии. Поэтому мировые спецслужбы так взбешены: Вселенская Лига вне их возможности и компетенции.
Сесах снова замолчал, затем поднялся со стула, выпрямившись во весь свой почти двухметровый рост. В отличие от генералов, китель генералиссимуса был прост: неброского мышиного цвета, без каких-либо нашивок и украшений. Единственное, что сразу бросалось в глаза – это зеленоватый ромб – эмблема Всемирного Братства, сияющая аккурат напротив сердца. Впрочем, точно такие же знаки были и у остальных соратников.
– По сути, мы с вами – жуки, ползающие по планете Земля очень короткий срок отпущенной нам полноценной жизни, семьдесят-восемьдесят лет. Это наша матрица. Но мы «отключаем» человека от матрицы тела и выводим его дух в новое измерение – реальность духовного мира. Человек больше, чем его физическое тело. Он может выйти из него и построить другой новый мир вне своей телесной оболочки. Таким образом человек становится сверхчеловеком, а плоть питает его энергией, необходимой для деятельной жизни в ином измерении. Сверхчеловек – это новая форма жизни духа, о которой пророчествовал Ницше, утверждая, что человек является всего лишь мостом от животного к сверхчеловеку. Но сверхлюди нуждаются в новом общественном устройстве.
Генералиссимус перевёл дыхание и, обойдя свой стул, придвинул его к столу и опёрся о спинку стула руками.
– В мире духа нет языковых, расовых, религиозных и прочих, привычных в физическом мире различий. И государственных границ тоже нет. Поэтому совершенно ясно, что и в физическом мире границы должны быть упразднены. Это неизбежно. Мы можем осуществить этот переход к новому общественному устройству максимально безболезненно для живущих ныне людей. Ясно, что государство, этот отживший своё динозавр, не сдаст свои позиции добровольно. Динозавр будет сопротивляться с помощью своих спецслужб, пропаганды, религий, запугивания населения неведомым. Это и понятно: отжившая форма общественных отношений пытается защитить себя любыми доступными ей способами. Но прогресс совсем остановить невозможно, разве что затормозить на десятилетия или даже столетия. Поэтому нам нужна чёткая и ясная программа и осуществимый план действий, сообразно которым мы кардинально изменим общественный строй планеты Земля уже в самое ближайшее время. Я полагаю, в течение нескольких десятилетий. Если же мы не сумеем проложить путь эволюции от человека к сверхчеловеку и от сложившейся в настоящее время системы государств к единой Новой Мировой Империи (духа), то изменения всё равно наступят, только уже путём революции, а это война, реки крови, концлагеря, тюрьмы, психушки и прочее. Разве мы желаем такой участи своим братьям по духу?
Сесах с улыбкой поглядел на своих соратников и Феликса.
– Официальная часть окончена, предлагаю переместиться в мою резиденцию, там скоро наступит полночь.
Дорогие читатели! Не скупитесь на ваши отзывы,
замечания, рецензии, пожелания авторам. И не забудьте дать
оценку произведению, которое вы прочитали - это помогает авторам
совершенствовать свои творческие способности
Наташкин дневник - Николай Погребняк Наташка, двадцатилетняя девушка, находясь в центре реабилитации наркоманов, тайно ведет свой дневник…
Через несколько месяцев она умерла.
