Жила была маленькая девочка, Валя. Самая обычная девочка с косичками и бантиками. С мамой и папой, и тряпичной куклой Машей. А ещё, у неё было два младших братика, близнеца.
Перед тем как началась наша история, по стране, всё круша на своём пути, прокатилась мощным катком революция. А после неё, то, что осталось, сжигала огнем классовой вражды гражданская война. Именно в те сложные для людей годы отец Вали уверовал в Иисуса Христа. Имея трудолюбивый характер, молодой христианин, сразу влился в жизнь церкви. А работы в те годы было много: и физической и духовной. После окончания войны, папа нашей героини женился, и в 1925 году появилась на свет девочка, которую они назвали Валей.
Когда Валеньке исполнился годик, её мама умерла от тифа... Это стало большим потрясением для Виктора. Но не смотря на потерю, его вера всё же, выдержала испытание и в 1928 году церковь избрала Валиного отца на служителя, после чего он с новой силой отдался делу Божиему.
Спустя год, Виктор женился второй раз, и у Вали появилась мама. Очень добрая и заботливая. Девочка сильно полюбила свою новую маму. Как настоящую! А потом в их семье прибавилось - Бог послал им близнецов. Папа очень радовался этому, веселилась и Валя. Но увы, счастье не на долго задержалось в их доме.
На восьмой день рождения девочки, к ним в дом пришли гости, дарили подарки и сладости, а также пели гимны. А на следующий день, пришли злые люди в кожаных куртках и забрали папу. Приходивших было трое. Это случилось утром, а вечером, в центре, где находилось здание правления колхоза, прогремело несколько выстрелов.
Валя помнила, как к ним снова пришли друзья из церкви, только без улыбок и поздравлений. Они о чём-то говорили с мамой, она плакала, а они пытались её успокоить.
А потом мама сказала, что папу убили. Валя ещё не совсем понимала, что значит убили, поэтому спросила:
- А как это?
Мама, еле сдерживая слёзы ответила:
- Доченька, папа больше к нам никогда не вернётся, и никогда, ты понимаешь, больше никогда нас не обнимет!...
И мама снова заплакала. Сначала Валя, не могла понять, как такое может быть? Папа всегда уходил и приходил… А теперь он ушёл и больше… В этот момент у Вали получилось представить себе, как это больше никогда не побывать в таких сильных и надёжных папиных руках. А кода представила, горько-горько заплакала вместе с мамой.
А ещё через день, пришел председатель колхоза, и сказал:
- Врагам народа, не позволительно жить в таком красивом и просторном доме.
Им дали два дня чтобы убраться восвояси. И как мама не пыталась доказать, что дом был построен на свои средства при помощи братьев и сестер из церкви, председатель сделал вид, что не слышит её. Он, выходя вон повернулся и отчеканил тоном, не подлежащим возражению:
- Два дня даю, если не покинете дом, применим силу... - и чуть погодя добавил - подумай о детях.
Лишь по просьбе друзей из церкви, и благодаря молитвам мамы, которая не утратила веры, им позволили в конце их же двора соорудить хижину. Через два дня они покинули уютный дом, и когда выносили последние вещи, ко двору подъехала повозка, гружённая всякой утварью. За вожжами сидел сын председателя, а рядом с ним его молодая жена.
Осень была трудной для Валиной семьи. Что-то им разрешили собрать с ихнего ж огорода, чем-то помогали друзья. Худо-бедно пережили и зиму. Всё это время, они не переставали читать с мамой Библию, которую чудом удалось сохранить. И именно этой зимой, Валя научилась по-настоящему молиться. В её душе, всходили первые ростки веры.
Конечно же она много ещё не понимала, но мама говорила, что вопреки всей злобе председателя и его пособников, Бог хранит их, ведь Он отец вдов и сирот... И действительно, не смотря на лютую зиму и жуткий холод в их лачуге, никто не заболел, даже двухгодовалые малыши.
Кроме холода, постоянным Валиным спутником стал голод. Маму не брали на работу, по приказу всё того же председателя. Уйти же надолго она не могла, боялась оставить детей одних.
А когда наступила весна, мама вдруг заболела. Тогда стало совсем тяжело. Друзья из церкви тоже как будто бы о них забыли. Верующих гнали всё больше и больше и потому их община уже не собиралась. Вера угасала, а в месте с ней и взаимная любовь, побуждающая помогать ближним.
Валя неоднократно думала как помочь своим. Она пыталась найти работу в деревне, но страх односельчан перед председателем был сильнее человеческого сострадания. Некоторые даже извинялись, что не могут помочь, другие же просто гнали, как надоедливую муху. Очень редко кто выносил краюху хлеба, в основном это были совсем небогатые люди.
Так они и жили-бедовали, пока однажды, мама вдруг сказала:
- Валенька, доченька моя, тебе надо спасаться, сама ты сможешь ещё выжить, где-то в другом селе или городе...
- Мамочка, я не оставлю тебя и братиков ни за что, - нежно перебила девочка маму.
- Глупенькая, пойми, если ты не уйдёшь, то умрёшь с нами...
- Ну и что, что умру, значит попаду к Боженьке на Небо. А там мы встретимся с папой.
Мама заплакала... Их спор прервал лёгкий шорох на улице. Уже стемнело, а потому было страшно, ведь от прихвостней председателя, которые неоднократно приходили и ругали маму и даже папу, можно было ожидать чего угодно. Они много раз угрожали, что подожгут хижину. И только благодаря Божьей заботе и охране семья вали оставалась невредимой.
- Кто там, - обессилевшим голосом спросила мама.
- Тс-с-с.… - раздался испуганный шепот за занавеской заменявшей дверь, — это я Василий, ваш бывший дьякон...
- Чего тебе, - тоже переходя на шепот спросила мама.
- Войти можно...
- Входи...
Василий, пригнувшись проскользнул мимо занавески, заменяющей дверь в дом.
Он достал из-за пазухи туго набитый и завязанный платок и бережно положил рядом с мамой и прошептал:
— Вот, тут немного вам покушать, - на лице гостя было выражение глубочайшего сожаления... немного помолчав он также шепотом продолжил - простите что раньше не приходил, жена не пускала...
- А сегодня что, неужели отпустила? Или сбежал от неё?...
- Да нет, утонула бедолашная, пошла бельё полоскать на реку, а мостик под ней провалился, вот и ушла по течению под лёд...
- Когда это случилось? - уже мягче и с нотками участия спросила мама...
- Вчера, - с невозмутимым спокойствием ответил Василий, - она в последнее время совсем мне жизни не давала, я молился Господу чтобы вразумил её. Я даже ради нашего сына прощал ей все выходки, но она всё не унималась...
Из всего разговора мамы с дядей Васей, Валя поняла, что он потерял жену, но девочка не могла понять, почему он не плачет, как плакала когда-то она с мамой. Она хотела об этом спросить во время возникшей паузы в разговоре взрослых, но Василий вдруг сказал то, что заставило Валю забыть о своих мыслях:
- Но я не за этим пришёл, - начал гость, -говорят в соседней деревне не хватает людей на прополку, и ещё говорят, что их председатель расположен к бывшим верующим, так как наслышан об их трудолюбии. Думаю, тебе стоит пойти, - Василий снова стушевался, вдохновение в голосе исчезло и уже поникшими голосом он добавил, - я бы о вас позаботился, но увы, уезжаю в город, говорят там посвободней, и работы побольше...
И стараясь не смотреть никому в глаза, не дожидаясь ответа, Василий, склонившись выскользнул во тьму ночи...
- Мама я пойду в соседнюю деревню - решительно, прям по-взрослому сказала Валя.
Возражать у мамы не было ни сил, ни желания, она лишь пообещала непрестанно молиться за дочь.
Председателя колхоза звали Андрей Николаевич. Валя ещё не умела даже приблизительно определять возраст людей, единственное что могла о нем сказать, это то,что он был ещё не очень стар. А ещё, она почему-то подумала что председатель очень добрый, но когда девочка сказала ему, зачем пришла, он, хмуро посмотрел на исхудавшую худенькую Валю, а потом грозно посмотрел на неё и сердито сказал:
- Иди работай, только смотри, никаких поблажек, не будешь успевать за остальными - выгоню...
В бригаде, куда поместили Валю, не было ни одной из ее знакомых, бывших верующих. Девочку приняли очень недружелюбно:
- А это ещё что за обузу нам Николаич прислал, небось издевается над нами... - сказала очень худая женщина, в ее голосе шипели злость и сарказм.
- Малая, ты откуда? - спросила другая, тоже не скрывая насмешки...
- Из Ольховатка...
- А чья будешь...
- Караванные мы...
- Не из тех ли, которые штунды?!
- Мы не штунды, мы Баптисты, - с обидой в голосе возразила Валя.
- Надо Николаичу сказать, чтобы гнал это отродье в три шеи отсюдова, - сказала с ещё большей злобой в голосе худая и как показалось Вале, самая противная из всех.
- Ну если ты такая смелая иди и скажи, - сбила спесь с худощавой молодая, полненькая девушка.
Сначала она понравилась девочке, но только до тех пор, пока, повернувшись к ней не сказала:
- Смотри малявка, малейшее нарушение, и я сразу доложу председателю, а он нянчится с тобою не будет...
Так начались Валины трудовые будни. Как же ей тяжело дался первый день. Конечно же она не успевала за взрослыми, и это было предметом насмешек, от безобидных: "это тебе не в куклы нянчиться"; до злобных и агрессивных: "это вам не деньги выманивать у доверчивых людей"...
Поле казалось бескрайним, а тяпка становилась тяжелее и тяжелее. Был уже момент когда Валей овладело отчаяние. Порою она думала, что вот-вот, да и упадёт и никогда не поднимется, и не кто не поднимет её... Как же ей захотелось всё бросить... Но она вспомнила о братиках и о больной маме. Валя даже не заметила как оказалась на коленях посреди поля. Она не слышала дикого хохота и криков доносившихся с края поля, она забыла об усталости и оскорбления, она забыла обо всем, в мыслях был только Господь, и та особая близость которая приходит в момент полного сокрушения!
Усталость ушла. Когда же пришло время обеда, она осталась на поле, чтобы хоть немного догнать женщин из своей бригады... А когда те вечером ушли с поля она продолжила работу.
Только после того, как стемнело, Валя пошла на кухню. Там помогала чистить картошку, мыть посуду и полы в столовой. За это ей дали двойной паёк хлеба и несколько варёных картофелин. А потом была самая трудная в ее жизни дорога домой. Вся усталость скопившаяся за целый день навалилась на маленькие хрупкие плечи, каждый шаг давался с огромным усилием, хотелось прилечь и больше не вставать. Но она снова и снова вспоминала братиков, у которых уже даже сил не было плакать, и делала ещё один шаг вперёд...
Дома Валя с удовольствием наблюдала за малышами, которые с аппетитом ели то что она принесла... А потом был долгожданный сон, ей снился папа, он подбрасывал ее вверх и она смеялась. Валя чувствовала себя очень счастливой... А потом Папа сказал: "Тебе пора просыпаться..."
- Доченька вставай, уже пропели петухи, тебе пора на работу, - папин голос вдруг превратился в мамин.
Ох как же Вале не хотелось вставать, как хотелось вернутся обратно в сон. Туда где нет этих злых людей которые вокруг, туда где она была так счастлива! Но ей вдруг вспомнились слова полненькой молодой девушки, которая оказалась бригадиршей: "малявка больше недели не протянет"; и ответ худощавой: "да она уже завтра не придет". И с мыслью - "нет, не сдамся" - Валя с трудом встала и начала собираться на работу.
Так потянулись трудовые будни маленькой девочки во враждебном мире. Валя все больше и больше, втягивалась в работу. И благодаря тому, что приходила раньше, и оставалась на поле в обед и до захода солнца, потихоньку начала догонять взрослых.. Женщины все ещё спорили о том , что "малявка" больше двух трёх дней не протянет... Но, когда подходила к концу вторая неделя, их насмешки поутихли, а во взгляде становилось всё больше удивления и уважения.
Трудно было понять этим бедным женщинам, откуда силы у маленькой девочки. Она замечала на себе разные взгляды, и обратила внимание на то, что они меняются... Почти у всех, кроме той, которая постоянно шпыняла её, называя штундой проклятой. Сначала девочка очень обижалась на худощавую злюку. Но однажды, в один из дождливых дней, когда работать на поле не было возможности, они с мамой читали о страдания Христа, о том как Его заушали, как оскорбляли - а Он терпел. И Вале стало стыдно за себя, она склонилась на колени и попросила у Христа прощение за свою обидчивость... И больше уже не обижалась.
Молитва стала самой важной частью ее жизни. Она постоянно благодарила Бога за всё... За лишний кусочек хлеба или картофелину, которые бывало ей перепадали, ведь мама начала поправляется и потому требовалось больше еды для того, чтобы она могла восстанавливать силы. Валя ничего не просила у людей, но все просьбы обращала к Богу. И Он всегда ей отвечал.
Тот факт, что девочка не сдалась, и не смотря на хрупкость, явила силу, заставил окружающих больше не смеяться и не грубить ей, когда Валя становилась на колени, чтобы помолится. Правда был один случай, когда худощавая пыталась ей помешать, якобы из добрых побуждений.
- И зачем ты малая себя так мучишь, вон даже мозоли себе на коленях натерла, ведь это все росказни буржуев о выдуманном Боге, чтобы таким глупышка как ты голову заморочить.
- Не правда, - возразила Валя, - Бог не выдуманный, Он настоящий, и Он очень любит всех нас и помогает тем кто любит Его.
- Ага, и чем Он тебе помог, живёшь в лачуге со своими, а если бы сказала, что Бога нет, давно бы уже жили нормально как все люди в доме...
- А нам и в лачуге хорошо, мама говорит, что это большое чудо, что несмотря на все происки местной власти, мы все ещё живы, и это все благодаря Богу!
- Ну-ну, - ехидно улыбнувшись ответила худощавая, - посмотрим как ты запоешь следующей зимой, или ты думаешь, что того что тут заработаешь, тебе хватит чтобы не подохнуть следующей зимой с голоду?
- Я не знаю, сколько здесь заработаю, но знаю точно, что Господь о нас позаботиться...
- Не ну точно полоумная, неужели ты не понимаешь что умрёшь так и не пожив по человечески? - прокричала уже больше не в силах сдерживаться собеседница Вали....
- Не умру, а уйду на Небо, к Боженьке... И к папе...
- Туда тебе и дорога - зло процедила худощавая...
- Да уймись же ты наконец, - урезонила подругу бригадирша, - пусть малая верит во что хочет, всем уже давно видно, что это ей помогает...
Время прополки подходило к концу, и Валя с опаской ждала, когда все закончится и ей больше не найдется работы в колхозе. Но к ее несказанный удивлению и радости, девочку после окончания работ на поле, по просьбе кухарок оставили помощницей на кухне... А потом пришло время жатвы... А потом, время оплаты за труд.
- Валюша, беги, тебя Андрей Николаевич зовёт, - сказала вбежавшая на кухню запыхавшаяся бригадирша, и взволнованно добавила к остальным, - ой бабоньки, там такое творится...!
Не договорив, она выбежала, а за ней и Валя, а следом и остальные работницы кухни...
Возле складов собралась толпа. Обескураженная Валя даже не представляла себе, как много народу работало в колхозе. Она такой толпы ещё никогда не видела.
Люди о чём-то оживлённо спорили, и чем ближе Валя подходила к толпе, тем громче становился гул. Из недовольной толпы слышалось:
- Экая честь этой штунде...
- Что это Николаичу в голову взбрело...
- Ишь что затеял, он что совсем разум потерял...?
И тут крайние из толпы, увидели Валю, и начали расступаться, давая ей возможность пройти. Как в той истории про море, которое расступилось перед народом Израиля. Вспомнив Исход, девочка улыбнулась...
- Ишь ты, ещё и ухмыляется, - злобно процедила сквозь зубы худощавая...
- Была бы моя воля, прихлопнул бы гадину как муху, - поддакнул ей подвыпивший конюх...
- Слава Богу, что не ваша воля, - послышалось где-то в середине толпы...
И вот Валя подошла к грозному председателю. С того, первого раза, она только дважды с ним встречалась, и то случайно. И всякий раз, девочке казалось, что он хочет испепелить её взглядом.
А сейчас, Андрей Николаевич казался ещё строже. Когда он увидел Валю, то поднял руку и все умолкли. А когда он заговорил, то девочка услышала то, что никогда даже не думала услышать:
- Вы спрашиваете, почему я начну выдавать заработанное с этой малышки, я объясню. Во-первых, я здесь главный, - и тут Валя впервые увидела его добрую улыбку, и когда он посмотрел на неё, ставшую ласковой, и ей стало так тепло и радостно, как когдато рядом с отцом...
- А во-вторых, - продолжил председатель, - вы все знаете как она работала. Когда я увидел эту девочку впервые, то не придал ей никакого значения. Только подумал: "однодневка". Но проходили дни, и я всё больше изумлялся. Я видел всё. И как она трудилась во время обеда, и как приходила рано утром. И как во вторую прополку у неё были самые чистые рядки. И то, … - тут он сделал паузу и обвёл взглядом собравшихся, словно кого-то пытаясь отыскать, - И то, как на них стала взрослая женщина, прогнав девочку на свои рядки, которые были заросшими.
Немного переведя дыхание и посмотрев на худощавую, Андрей Николаевич продолжил:
- Конечно же, через несколько дней, я распорядился вернуть девочку на её рядки, ведь всё должно быть справедливо. И знаете, что я ещё заметил, где бы Валенька не трудилась, всегда относилась к работе старательно, не допуская ни малейшей халатности. Она в пример для многих. И именно поэтому, мне захотелось её поощрить, чтобы каждый из вас трудился как она.
После этих слов, он движением руки, попросил расступиться толпу, которая была за его спиной. Валя не верила своим глазам, перед ней стояла запряженная подвода, полная продуктов.
— Это всё тебе, - сказал председатель, - и помни мою доброту.
В этот день Валя ехала домой на подводе. Радостная и счастливая. Шесть километров, которые казались ей когда-то самым непреодолимым препятствием, плавно скользили перед глазами под мерный скрип колёс... Ей была известна каждая кочка на дороге и каждый поворот. Она вспомнила тяжёлые подъёмы на холмы и опасные, скользкие от грязи после дождя спуски... Но теперь всё позади.
Хотя девочка и была потрясена, всем что произошло в этот день, в мыслях был покой, Валя верила, что всё будет хорошо, что мама обязательно выздоровеет, и что они всей семьёй ещё послужат Богу в Его Церкви.
Она знала, что Бог ее не оставит!
|
