Цена – это стоимость действия или услуги, а ценность – то, насколько это действительно важно и полезно для нас в данный момент. Продажность - принцип в обмен на личную выгоду, как правило - деньги.
«Имя, почет и власть – пишет Мария Корелли, - все продажно в наш удивительно коммерческий век и поднимается до самой высокой цены!»
Рассмотрим Бытие: Иаков достоин похвалы в том, что искренне и страстно желал даров лучших. Однако не может быть оправдано - в сделке! Что использовал в своих целях естественную потребность брата. Вынудив его тем самым к заключению очень серьезной сделки: «…продай мне теперь же свое первородство» - /Быт.25. 31/. Вероятно, братья обсуждали эту тему ранее, поэтому для Исава такое предложение не стало полной неожиданностью, как это может показаться. Вполне возможно, что Исав сам периодически упоминал о первородстве и преимуществах, с ним сопряженных, что и побудило Иакова выступить с таким предложением. А посему следует проявить некоторое снисхождение к Иакову, добившемуся своего таким образом. Следует заметить, что бесхитростные люди, речь которых отличается простотой и святой искренностью и лишена мирской премудрости, часто оказываются мудрее всех остальных, ибо сохраняют душу и обретают вечность. Истинно мудр тот, кто в мудрости своей ищет мир иной. Мудрость Иакова проявилась в двух моментах: он нашел самое подходящее время и воспользовался подвернувшейся ему возможностью, не дав ей ускользнуть.
Заключив сделку, он закрепил ее гарантиями, добившись, чтобы Исав подтвердил свое согласие клятвой: «…поклянись мне теперь же» - /Быт.25. 33/. Иаков взял с Исава клятву, пока тот не передумал, не оставляя ему права на отмену сделки. В подобных делах хорошо иметь гарантии.
Исав проявил к первородству нечестивое неуважение, так неразумно его променяв. За это его сравнивают с нечестивцем, «ибо за одну снедь отказался от своего первородства» - /Евр.12.16/; эта снедь стала самой дорогой со времен запретного плода, но сожаление придет слишком поздно. Он пренебрег своим первородством и продал его и все связанные с ним привилегии. Так поступают отступники: называясь детьми Божиими и имея внешнее право на благословение и наследство, они отказываются от всяких претензий на них ради того, чтобы избежать преследований и наслаждаться покоем и чувственными удовольствиями этого мира.
История не знала сделки более глупой, чем та, что заключил Исав; но, несмотря на это, Исав был высокого мнения о собственном благоразумии и имел репутацию ловкого человека. Возможно, он часто посмеивался над слабостью и простодушием Иакова. В наше время в церквях подобное происходит: найдут «козла отпущение» и подцепляют мелочами, да ты такой посиди в конце, да с тебя проповедник…ой, ёй. Да что с тебя взять». А сами и безграмотные и азбуки не знают. По себе ценят и готовы любую бумагу подписать как «зайцы» бегущие на продажность к «волкам».
Следует заметить, что есть люди мудрые на копейки и глупые на рубль, ловкие охотники, способные перехитрить других и завлечь их в свои сети, и в то же время – поддавшиеся на уловки сатаны, захватившего их в плен и подчинившего своей воле. Стоит повторить, что «Господь избирает немудрое мира, дабы посрамить мудрое». Простодушный Иаков одурачил хитрого Исава. Обратите внимание на проявления недальновидности Исава.
Аппетит его был, весьма сильным. Бедный Иаков приготовил себе на обед немного хлеба и кушанья из чечевицы /Быт.25.29.30. 34/ и, вполне довольствуясь отсутствием дичи, собирался поесть, когда Исав вернулся с охоты, уставший и голодный, и, возможно, без трофеев. И вот приготовленная Иаковом чечевичная похлебка становится его взору желаннее, чем когда-либо до этого – дичь. Исав говорит: «…дай мне поесть красного, красного этого», которое совпадало с его собственным цветом /ст. 25/, за что в нарекание получил имя Едом – «красный». Как будто бы изнемог до такой степени, что сам себя накормить не мог, или не было у него слуги рядом, чтобы помочь, но он умоляет брата накормить его. Следует заметить: тот, кто сильно привязан к какой-либо деятельности, «мучает себя напрасно» - /Авв.2.13/. Он мог бы делать все необходимое и достичь наилучших результатов, приложив вдвое меньше усилий и не подвергая свою жизнь особому риску в поисках неблагоразумных наслаждений.
Тот, кто трудится спокойно, получает все необходимое с большим постоянством и комфортом по сравнению с шумным охотником: хлеб не всегда достается мудрым, но полагающийся на Господа и творящий добро непременно будет есть свой хлеб насущный (в отличие от Исава, который то пировал, то погибал).
Непомерный плотский аппетит способен погубить тысячи драгоценных душ. Несомненно, будь Исав просто голоден и утомлен, он мог бы раздобыть себе еды без таких значительных затрат – не ценою первородства; но его весьма привлек цвет кушанья из чечевицы, и охотник не мог себе отказать в удовольствии отведать похлебки, чего бы это ему ни стоило. Ничего хорошего не выйдет, если сердце человека «следовало за глазами моими» - /Иов 31.7/, а сам он служит чреву своему. Поэтому не смотрите, как Исав, на чечевичную похлебку, «как оно искрится в чаше», или на блюде, ибо именно так кажется весьма притягательным /Прит.23.31/. Если мы научимся отказывать себе, то разрушим силы большинства искушений.
Оправдания Исава были весьма шаткими: «вот, я умираю…» - /Быт.25. 32/; а если бы и так, неужели ничто другое, кроме чечевичной похлебки, не спасло бы его от смерти? Даже если в то время в земле был голод /Быт 26.1/, как предполагает доктор Лайтфут, мы не думаем, что Исаак был настолько беден, а Ревекка так плохо вела хозяйство, что в семье не было запаса пищи, способного уберечь его от потери первородства, но господином Исава был его аппетит. Он пребывал в состоянии вожделения, и ничто бы его не удовлетворило, кроме этого красного, этого красного кушанья из чечевицы, и в оправдание своему неуемному желанию Исав притворяется умирающим. А если бы даже и так, то не лучше ли было ему умереть с почестями, нежели жить в позоре, умереть с благословением, нежели жить под проклятием? Первородство являлось прообразом духовных благословений членов Церкви Первенца. Исав подвергся испытанию на то, как он ценит сии благословения, и показал, что способен переживать исключительно о преходящем – ему бы только облегчить мимолетные скорби, а до первородства и дела нет. Более принципиальным оказался Навуфей, который скорее готов был пожертвовать жизнью, нежели продать виноградник, ибо его удел в земном Ханаане служил прообразом небесного удела /3Цар. 21.3/.
Если рассматривать первородство Исава только как преходящее преимущество, то в его словах содержится доля истины, а именно: то, чем мы обладаем в этом мире. И даже то, к чему мы наиболее привязаны, никак не поможет нам в смертный час.
Оно не отсрочит приход смерти, не облегчит мук, не удалит ее жала; и все же Исав, претендовавший на высокое положение в обществе, мог бы обладать духом более сильным и благородным и не опуститься до продажи столь высокой привилегии так дешево.
Однако первородство имело духовную природу, поэтому недооценка такового была со стороны Исава самым вопиющим проявлением нечестия. Следует заметить, что променять свой интерес в Боге, во Христе и в небесном царстве на богатства, почести и наслаждения этого мира – крайне неразумно, ибо сделка эта так же невыгодна, как продажа первородства за блюдо чечевичной похлебки.
Если бы надо было выразить и закрепить одним словом сущность современной мировой смуты, то можно произнести бы словом продажность. Чем больше эта смута углубляется и укореняется, тем более люди отвыкают от служения и тем чаще и беззастенчивее они помышляют о добыче. Раз, заразившись этим, человек постепенно привыкает сосредоточиваться не на деле и не на предмете, а интересоваться своею личною «пользою», своим материальным прибытком или иным лично-житейским выигрышем. Важнейшим вопросом его жизни становится свой успех, свое «приращение», свое преуспеяние. Иногда он прикрывает эту свою заботу, главную заботу своего существования, - словами о «христианском успехе», или «удачных делах». Но доктрина является для большинства ненужной роскошью или бременем: это большинство не теоретизирует, а просто «практикует», спрашивая про себя, «а какая мне от этого польза?».
Всем этим Исав ясно обнаружил свое полное пренебрежение к духовному благу первородства, так как интересы чувственной природы у него стояли гораздо ближе высших, духовно-религиозных интересов.
Под продажностью и подкупностью совсем не следует разуметь измену идее за деньги. Такая измена есть лишь наиболее грубая форма продажности: человек забывает о служении и кривит душой за личный денежный прибыток- это то, что называется: «взяткою» или «поборами» на службе,
или «коррупцией». Человек имеет известные публично-правовые полномочия и обязанности; и вместо того чтобы править долг службы - или, как говорили на Руси в старину, «дело Царево вести честно и грозно», - он поступает так, как ему в данный момент выгоднее. Бесчисленные русские пословицы, - острые и верные, - не устают клеймить продажных воевод, судей, подьячих и дьяков. За злоупотребления, вымогательства, поборы и взятки Петр Великий учил своих ближайших вельмож - дубинкою, сохранившеюся и до наших дней (в нарвском Петровском дворце). Но в России это было остатком или пережитком эпохи общегосударственных затруднений, когда казна не могла платить надлежащее жалованье и прибегала к «системе кормления». Медленно изживалась эта порочная установка; медленно, но мерно. Уже к началу XX века дореволюционная Россия не знала взяток - ни в суде, ни в управлении, ни тем более в дипломатии или в школе (единичные случаи порочности были исключением). И иностранцы совершенно напрасно рассказывали друг другу о том, будто «в России все продажно».
Но теперь... Теперь, когда мы пережили революцию в России с ее стихией своекорыстного предательства и чуть не повальной продажности; когда мы видели, как революционная смута разливалась по всему миру; когда по нашей жизни прокатился каток правого тоталитаризма, а потом еще более тяжелый и страшный каток второй мировой войны, — мы должны понять и выговорить, что жажда личной добычи таится во всех народах, и в низах, и в верхах; что болезнь продажности распространяется по свету, как сущая эпидемия и что «личной добычей», привлекающей, разлагающей и развращающей, является совсем не только золото и «валюта», но и личный успех, личная карьера, всяческое политическое и журнальное «выдвижение», почет, власть и закулисное влияние. Словом, - все то, что поднимает человека над толпою, давая ему возможность «фигурировать», возноситься и наслаждаться. За все это современный человечек слишком часто готов забыть свою умолкнувшую совесть. Порвать со своим духовным достоинством и со своею честью, выдать врагам государственную тайну, получать в качестве дипломата двойное и тройное жалованье от других держав, бесчестно клеветать и всячески, - изобретательно, бесстыдно и ненасытно, - пользоваться «выгодной конъюнктурой». И все это в то время, когда в мире появился назойливый покупатель продажных людей с неистощимым кошельком. Современный человек перестал верить в Бога и именно потому так легко и так охотно продает свою душу дьяволу.
Современная смута превращается в своего рода эпидемию, прежде всего и больше всего потому, что современное человечество утрачивает религиозное понимание жизни и религиозное отношение к ней. Оно не чует духовности и не ищет ее. Оно не видит Бога и не измеряет себя Его лучами. Поэтому оно теряет чувство собственного духовного достоинства, совесть и честь, и вообще все высшее духовно-божественное измерение жизни. Оно разлучается отличать добро от зла и честное от бесчестного. Современный человек все более впадает в «аутизм» (от греческого слова «аутос» — сам), т.е. в «самокультивирование»: ему важно и драгоценно только собственное вожделение, удовольствие, преуспеяние. Он живет в двух измерениях: инстинкта и самосознания, третье измерение, - главное, духовное, религиозное, - перестает для него существовать. Для него все есть товар, который надо успешно обменять на житейский успех. Отсюда - его продажность. Наверное, «продажность» подразумевает, что человек говорит не то, что думает, а то, за что ему заплатили. Вопреки своим убеждениям, вопреки совести.
Отсюда же все эти современные типы: ловчащиеся господинчики, скользкие нырялы, перевертни, приспособляющиеся хамелеоны. Бессовестные пастыри, продажные ученые, политики «без хребта», и беззастенчивого напора, религиозные интриганы, шпионы и доносчики... Он всегда там, где выгоднее; развивает то воззрение, которого требует его деньгодатель или устроитель его карьеры. «Люди действительно готовы продать все, - пишет Чак Паланик,- если цена их устроит».
Он готов говорить «за хорошего пастыря», через год проповедовать «христианское движение», через два года наняться в национал-социалисты, через три года работать в союзнической разведке, и кто знает, далеко ли ему еще до участия в черной мессе или до тайного славного ордена.
При этом надо еще иметь в виду «благоприятствующие» условия нашей эпохи. Чем тяжелее жизнь, чем хуже и ниже уровень питания и жилища, тем труднее человеку блюсти честь и совесть, тем навязчивее становятся жизненные «компромиссы», тем незаметнее для самого себя человек переступает грань продажности. «Большинство людей продают свои души – пишет Логан Пирсолл Смит, - и со спокойной совестью живут на вырученную сумму». И еще: чем трусливее человек, чем он жаднее и честолюбивее, тем легче ему переступить эту грань бесчестия и предательства. А тут еще эта дразнящая техника, этот заманчивый комфорт, эта повышенная нервность, жаждущая развлечений, острых ощущений, неизведанных удовольствий. К этому присоединяется - безработица, грозящая всем и настигающая столь многих, и не только в силу экономических кризисов и бешенства, но, прежде всего в силу перенаселения во многих странах и государствах. И в довершение - соблазны и угрозы тоталитаризма, то левого, то правого; оба одинаково требуют не думающей и не чувствующей покорности и готовности на любое предписанное злодейство; оба обещают и лгут; оба соблазняют и обманывают; оба грозят и приводят свои угрозы в исполнение.
В результате миром завладевает эпидемия продажности. На наших глазах люди, которых мы считали идейными и стойкими, начинают политически двурушничать, приспособляться из-за денег и фигурирования, придумывать двусмысленные лозунги и всячески затушевывать черту, отделяющую добро от зла и верность от предательства.
А между тем человеку необходимо совсем, совсем иное! И правы, тысячу раз правы те, которые предпочитают скудную жизнь и молчаливое одиночество - криводушию и продажности, ибо в них, именно в их оценке, неподкупном стоянии, живет и готовится грядущая церковь…»
«Если бы люди не хотели продаваться, - пишет Платон, - они бы не продавались. Правильно? Знаешь, на что они злятся?… На то, что я всё делаю открыто. А раз злятся, значит согласны. Иначе развернулись бы, и ушли».
«Мы все торгуем собой всерьез. Каждый из нас. Просто один продает тело, другой время, третий труд, четвертый свою душу. И что страшнее: физическая или духовная проституция - это отдельный вопрос»- /Аль Квотион/.
«Продавая своё тело,
надо помнить о душе,
потому что между делом,
душу перепутать с телом
можем мы на вираже…» - /Людмила Щерблюк/
Иуда спрашивает: «Что вы дадите мне?..»- /Мат.26.15/, как если бы его Учитель был товаром, находящимся у него в руках. Сделка, заключенная первосвященниками с Иудой. Они предложили ему тридцать сребреников. Как видно, Иуда сам обратился к ним с вопросом о цене сделки и был готов получить от них то, что они были готовы дать ему; он ухватился за первое же предложение, чтобы последующее не оказалось хуже предыдущего. Иуда не имел обыкновения торговать дорогостоящим товаром и потому был рад и небольшим деньгам.
Хорошо писал об этом папа Лев Великий. Иуда «оставил Христа не вследствие страха, а по причине жадности к деньгам. Ибо любовь к деньгам есть самая низкая страсть. Душа, преданная корысти, не страшится гибели и из-за малого; нет никакого следа правды в том сердце, в котором любостяжание свило себе гнездо. Вероломный Иуда, будучи опьянен этим ядом, пока жаждал корысти, так глупо был нечестив, что продал своего Господа и Учителя».
Источники. Библия. Мэтью Генри – английский толкователь Библии. Клуб православных литераторов «Омилия» - И.Ильин.
Дорогие читатели! Не скупитесь на ваши отзывы,
замечания, рецензии, пожелания авторам. И не забудьте дать
оценку произведению, которое вы прочитали - это помогает авторам
совершенствовать свои творческие способности
Поэзия : Последние слова - Тамара Локшина Текст песни. Под впечатлением последнего разговора с Иринкой, которая отошла к Господу, полсе болезни, (рак груди), в 38-летнем возрасте.
