Resurgam
Как случилось, что эта теплая, солнечная весна окрасилась цветом траура. Смерть за смертью. Взрывы в московском метро. Осиротившая Польшу авиакатастрофа под Смоленском... Кажется, нынешний апрель претендует на мрачные лавры традиционно рокового августа. Хотя почему август? Какой месяц не возьми, обязательно возникнут трагические ассоциации, всплывет то, что осталось в памяти, как трудно заживающая рваная рана. Сентябрь — это шок 11 сентября и выматывающий душу ужас Беслана. Январь — недавняя беда, землетрясение на Гаити. Октябрь — «Норд-Ост». Февраль — тот «черный февраль» 2004 года, когда на Москву обрушились сначала очередной теракт в метро, затем катастрофа «Трансвааль-парка»...
Если исходить из этого принципа, каждый месяц окажется отмеченным какой-нибудь нашумевшей катастрофой, из-за которой для кого-то он стал «черным». Стихийные бедствия, случайности и людская вражда постоянно пополняют этот список. Да и вообще, разве смерть одного человека — меньшая трагедия, чем смерть десятков или сотен? Чья-то гибель из-за ошибки пьяного водителя, не удостоившаяся газетной публикации, или одинокое угасание всеми забытой старушки в доме престарелых — разве это не омрачает свет пережившего их дня?
Жизнь продолжается. Проходит очередная волна скорби, и мы стараемся отвлечься и забыть, малодушно радуясь тому, что сами пока живы — до следующего напоминания. И даже если очередной год окажется более счастливым и обойдется без трагических событий — все равно каждую весну, хотя бы единожды, на Пасху, мы вспоминаем о смерти. О том, как нашу общую скорбную участь разделил Тот, кому совсем не обязательно было умирать.
Какая ирония! Мы, покорившие атомную энергию и прорвавшиеся в космос, до сих пор не можем справиться с каким-то проснувшимся вулканом на краю света и уж, конечно, абсолютно беспомощны перед лицом смерти. Иисус Христос, ходивший по Палестине пешком и деливший с людьми неудобства той малоцивилизованной эпохи — повелевал стихиями и воскрешал мертвых. До поры до времени, разумеется. Пока «еще не пришел час Его» (Иоан. 8:20). Но каждый шаг и каждое дыхание приближали Христа к последнему дню. Когда, отказавшись от всемогущества, Он стал равен нам. Когда померкло солнце и природа замерла, чувствуя каждым атомом, что все меняется, что происходит немыслимое — Сын Неба сходит во мрак распада и тлена. Когда пропасть людского зла разделила Его с Отцом, и Он оказался на нашей стороне, навсегда соединившись с человечеством.
А потом мы вспоминаем о Воскресении. О том, как любовь и жизнь оказалась сильнее греха и смерти. О том, как Христос восстал из нашей общей могилы, чтобы в день, точной даты которого не знают даже ангелы, поднять из нее всех умерших. «... Ибо приближается время, когда все лежащие в могилах услышат голос Сына Человеческого и восстанут из своих могил. Те, кто вершил праведные дела, воскреснут для жизни, те же, кто чинил зло, воскреснут, чтобы быть судимыми» (Иоан. 5:28,29).
Господь с нами — а значит, зло не может победить. Значит, смерть — еще не конец. И, ступая по планете, изрытой кладбищами, мы не должны забывать о надежде. Да, говорят, что под каждой могильной плитой похоронена вселенная. Но кроме слов о скорби и памяти, на каждой из этих плит можно написать: «Resurgam». «Я воскресну».
