"К чему страдания? Почему страдания, если мы живем под властью милосердного Бога? Я однажды предложил этот вопрос одному старику и не забуду никогда того выражения, с которым он мне ответил: "Именно потому, мой друг, что благ Господь". Я тогда был готов возмутиться. Теперь я не возмущаюсь и говорю: может быть!" (Буго, епископ Лавальский. Христианство и современность).
До поры до времени этим вопросом отец Игорь, простой и молодой приходской священник, не задавался. Да и ничего удивительного в этом не было: кто в молодом возрасте, исполненный сил и здоровья, задумывается о природе страданий, боли, скорби, смерти?
Однажды, в один из осенних дней, батюшку позвали совершить чин отпевания у гроба. От родственников покойной отец Игорь узнал, что Галина,- так звали бедняжку,- умерла при родах. Эта женщина, обретшая было счастье во втором браке и имевшая уже от первого брака двух мальчиков, очень хотела подарить своему мужу, у которого тоже был сын, маленькую дочку. Мужчина не хотел больше детей, и без того их было уже трое, но у Гали было свое видение семейного счастья, сделать совершенным которое, как она себе представляла, могло только рождение общего ребенка, девочки.
Ну почему всегда бывает не так, как мы хотим? Все как один родственники, а вместе с ними и врачи стали предупреждать женщину об опасности этой ее затеи. Первые, понятное дело, стали наперебой говорить о бедности, о неподходящем времени, врачи же стали отговаривать пациентку от предстоящей беременности, мотивируя ее слабым здоровьем и опасностью болезней у новорожденного малыша. Галина была непреклонна. Ну как хотите, - развели руками врачи и оставили счастливую будущую маму в покое. Тревоги врачей оказались обоснованными и страхи пророческими, роды были настолько трудными, что женщина не смогла с ними справиться и умерла, так и не увидев свою долгожданную доченьку. А может быть, ее счастье земное в том и заключалось, что она так и не увидела свое новорожденное дитя, такое неспособное к самостоятельной земной жизни и вовсе не потому, что оно было по-младенчески беспомощно, а потому, что тяжелый недуг спинного и головного мозга малышки не позволил бы бедняжке Гале насладиться радостью материнства.
Когда священник вошел в дом мужа Галины, он опытным взглядом окинул всю комнату и, задержавшись на мгновение глазами на несчастных сиротах, перевел свой взор на тело покойной. Молодая и красивая Галя и в гробе оставалась такою, словно законам смерти не было подвластно ее природное очарование. Начался чин погребения усопшей. Родственники сдержанно рыдали, дети с тоской поглядывали на свою холодную неживую маму и жались друг к другу, как замерзающие птенцы. Закончив отпевание, отец Игорь произнес короткую проповедь и, попрощавшись, направился к выходу. Возле машины его догнала сестра покойной. Батюшка посмотрел на женщину, на ее бедное платье, порванные на коленях колготки, стоптанные старые калоши на ногах и вознаграждение брать отказался. Вдруг он вспомнил о малышке и спросил Надю, - так звали женщину, - нельзя ли взглянуть на нее. Грустные глаза Надежды еще более потускнели:
- Нет, батюшка, она осталась в роддоме и переведена в детское отделение, девочка родилась инвалидом, у меня самой детей полон дом, я не смогу взять ее к себе.
- А что же отец, разве ему не нужна его дочь ?- спросил отец Игорь.
- Нет, отче, он ни разу и не взглянул на ребенка, а старших Галиных детей я заберу к себе, они ему не нужны.
- Вот как,- произнес священник,- Все же младенца необходимо окрестить, учитывая эти обстоятельства. Вы готовы стать хотя бы ее крестной матерью?
- Да! На какой день назначите?
Вот таким и состоялся краткий разговор между батюшкой и будущей крестной матерью, решивший христианскую судьбу маленького человечка. Несколько дней спустя священник и женщина мерно отбивали дробные шаги в направлении детской палаты, где покоилась будущая маленькая христианка.
Пока готовилось медперсоналом все необходимое для крещения, Надя распеленала девочку и, всплеснув руками, закрыла лицо. Отец Игорь взглянул на ребенка и внутри, под иерейским крестом на груди, у этого сильного человека дрогнуло сердце: мало того, что дитя было уродливо, с большим выпуклым и неровным лбом. На спине у бедняжки была большая, размером с куриное яйцо спинно- мозговая грыжа, которая не позволяла положить младенца ровно на стол и являлась, по видимому, причиной необыкновенно - сильной боли и беспокойства у ребенка. Как пронзительно кричало это дитя! Даже Надя вышла из палаты и плакала, прислонившись к стене, а священник остался один на один с человеческой болью и горем.
- Бедное, бедное дитя, ну как я могу тебя утешить, что я могу сделать, чтобы облегчить твои страдания? Я лишь только могу с уверенностью сказать одно: Бог тебя любит, Он любит тебя больше, чем кто- либо на земле, да и, скорее всего, Он - единственный, кто любит тебя по- настоящему, - говорил батюшка, поглаживая уродливую головку малыша своей рукой. Прикрыв свои глаза, он веками снял со своих глаз слезную пелену, большие капли скатились по щекам мужчины и спрятались в его бороде.
Таинство было совершено тихо и благоговейно, под звуки несмолкающего плача девочки. Единственная заминка произошла тогда, когда нужно было нарекать младенцу имя. Священник вдруг ужаснулся от мысли, что забыл все женские имена. Он забыл, каких святых жен память празднуется Церковью в этот день, в прошедшую неделю, он не помнил, как зовут его мать и жену, какие имена носят его сестры. Нечто новомодное, Алина, кажется, мешало батюшке сосредоточиться на наречении крещаемой. Когда заминка стала неприлично долгой, вдруг, как солнечным лучиком из затянутого тучами неба, блеснуло одно имя: Параскева. Как за спасительную соломинку ухватился отец Игорь за эту подсказку Небес и окрестил младенца с этим именем.
Прощались священник и крестная мать молча, чувствовалась у двоих неловкость оттого, что одна не могла стать для ребенка большим, чем стала, другой же не мог ответить на назойливый своим чугунным постоянством и твердостью вопрос: почему? Для чего?...
В этот день служилось Всенощное Бдение на Воскресенье. Прошедшее событие все не давало настоятелю покоя. Вот и сейчас, во время малой ектении по первой кафизме, сверлит мозг неуемным совопросником: почему? Почему?...Произнеся положенные слова молитвы, священник прошел не в алтарь, как обычно, а сел на скамью на клиросе, обхватив голову руками. Из его глаз полились слезы.
- Господи Иисусе, Ты щедрый, Ты человеколюбивый, твоей Любви хватит на всех, праведных и грешных, больных и увечных...Забери, забери младенчика к себе, только Ты по-настоящему способен любить и не спрашивать: почему? Возьми эту Параскеву в свои обители, не нужна она здесь ни-ко-му!...
Прошло три месяца. Батюшку посетила Надежда. Не та Надежда, которой именуется одна из христианских добродетелей, а наша Надежда, крестная мама девочки Параскевы. Она рассказала, что девочка умерла недавно и ее схоронили рядом с матерью, в одной ограде. Как-то на днях Наде приснилась сияющая счастьем ее сестра Галина и сказала:
- Какая я счастливая, если бы ты знала! Мы с доченькой наконец-то вместе. Нам так хорошо!
И, уходя, добавила:
А я вообще-то хотела ее Алиной назвать, ну да ладно...
Вот тогда только отец Игорь понял, кто не давал ему вспомнить женские имена из святцев и постоянно твердил: Алина, Алина. Галина душа все время присутствовала рядом с дочкой и внимательно следила за всем происходящим. "Что же, прости меня, Галина, - мысленно обратился к покойной священник, - Параскева тоже красивое имя. Бог да упокоит тебя и твою доченьку, не взыщи, милая".
Прошли годы... Каждую Радоницу батюшка заканчивает панихиды на кладбище на могиле Галины и Параскевушки. Затем постоит молча, смахнет накатившуюся слезу и пойдет прочь, помахивая кадильницей с позвонками, напевая сам себе тихо пасхальное "Христос Воскресе". Никто не знает, о чем он думает в этот момент и какими вопросами занята его иерейская голова. Идет и идет себе, да и пусть идет, ему еще много предстоит пройти, молод он еще, отец Игорь, а молодым у нас, как известно, всегда дорога. Вот и мы помолимся о нем, чтобы дорога его была не широкой и пространной, как часто мы себе сами того хотим, а узкой и тернистой, но спасительной и в Жизнь вечную приводящей.
"Господи, я жду с нетерпением, но в мире великого дня, когда заблестит над вселенной Твой свет... Ты соединишь тех, которых разлучил, Ты осушишь их слезы, Ты прольешь елей на их страдания. Я жду, верую и благословляю Тебя!"
Захар Зинзивер,
Германия
Божий я человек, православный. Откуда я- там меня уже нет, где я сейчас- все видят, где буду после- один Бог знает. e-mail автора:sinsiwer@rambler.ru
Прочитано 3586 раз. Голосов 1. Средняя оценка: 5
Дорогие читатели! Не скупитесь на ваши отзывы,
замечания, рецензии, пожелания авторам. И не забудьте дать
оценку произведению, которое вы прочитали - это помогает авторам
совершенствовать свои творческие способности
Цена молчания - Олег Хуснутдинов Нам, страдающим частыми недугами, в том числе и шизофренией, не замечающим своих болезней, и не желающих исцелиться, посвящается.
"Я же просил..." - Олег Панферов Очень давно вынашивал эту миниатюру. Не мог сесть и написать, не давало что-то. Наверное, было просто страшно. Но - идея просилась наружу. Так что, судите вы...
