* * *
Прости, Господь, мне юности грехи...
Река мутна весною и бурлива,
За оберег не избежать ей перелива,
И мысли, и дела ее лихи.
Направь меня на истину Твою,
И научи идти к твоим зарницам,
Как с мудростью твоей соединится
Как влиться в светоносную струю?
На свете без греха нельзя прожить,
Но можно к безгреховному тянуться,
От мерзкого, гнилого отвернуться,
К добру свое стремление обнажить.
Кто тянется к Тебе душой своей,
Тот будет не отброшен, не отринут,
Из вязких пут греха земного вынут,
Для поднебесных радостных полей.
ОНА ЖДАЛА
Она ждала, не уставала,
Она была его женой.
Давно война отгромыхала,
Давно вернулся, кто живой.
Она ждала, не уставала.
Тянула дом, семью одна,
Соседей позже не вставала,
Хлебнула горюшка до дна.
Она ждала, не уставала.
И как-то в зеркало взглянув,
Себя старухой увидала,
О жизни прожитой всплакнув.
Она ждала, не уставала.
Взяв фотографию (он нем)
Поцеловала, прошептала:
«А ты не старишься совсем».
* * *
Звезды такие яркие!
Как их внимателен взгляд.
Ночью вороны не каркают,
Ночью вороны все спят.
Снится им сыр и прочее.
Ах, замечательный сон!
Тушки во сне ворочает
Сборище пухлых ворон.
Поздно, конечно, поздно,
Тикают ночи часы.
Нет, им не снятся звезды,
Снится им ворвань и сыр.
* * *
Они смеются над тобою
И крутят пальцем у виска,
Их вид твой очень беспокоит,
Как зад шершавая доска.
И ты парируешь насмешки,
Являя куст меж тонких трав.
А разобраться глубже если —
Они не правы, ты — не прав.
Не спутан ими ты, не скручен,
И твой ответ напрасно лих;
Да нет, ты их ничем не лучше,
Ты чем-то не похож на них.
У вас различий очень много
Пока, а может на века:
Они глядят себе под ноги,
А ты глядишь за облака.
* * *
А случалась ли эпоха,
Где не проявлялась «плохо»?
* * *
Не суждено владыкой смерти
Стать смертному, вы мне поверьте.
И вам заверить в этом рад
Что суицидник – смерти раб.
* * *
Цветы цветут и осыпаются,
Вот так уходит красота;
В трясину превратится старица,
В песок — гранитная плита.
А надо ли тужить об этом,
О том, что очень краток век?
Нельзя чтобы — все время лето,
Нельзя чтобы — все время снег.
За горизонт твоя дорога,
И убедиться должен сам, —
Ты цвел, а это очень много.
Скажи спасибо Небесам.
* * *
Свинье прекрасное дано –
Когда еда скрывает дно.
* * *
Если честно разобраться
За кофешным столиком:
Разрешается кусаться,
Быть собакой стоит ли?
СОН В ПУСТЫНЕ
И снилось мне, что я в пустыне,
Жжет солнце, просто мочи нет,
Кругом пески, пески пустые,
И не следочка от штиблет.
Свалился я как в лужу магмы,
А магма — это жар, огонь.
Тут появился демон наглый
И прошептал: «Послушай, Лень,
Здесь нет ни где живого сердца,
Здесь скорпионы меж камней,
От смерти никуда не деться,
Не будь глупцом, проснись скорей».
Но крикнул я что было мочи:
«Я верю в свет! Я потерплю!
А хочешь знать, я, между прочим,
Давно проснулся и не сплю».
* * *
А царю привольно
Править самовольно,
И никто чтоб не совал
Нос в царёвый сеновал
* * *
С ней время катится в промот,
С ней словно с водкой пьяница,
Она – любовь, свое возьмет
Возьмёт не постесняется.
КУЗНЕЧИКИ
Кузнечики стрекочут, прыгают они, —
Какие нынче теплые и солнечные дни.
Здесь белая ромашка, здесь желтый курослеп,
И колосится в поле надежды нашей хлеб.
Все радуются солнцу и травы, и пеньки.
Совсем не за горами ненастные деньки.
Придёт и дождь, и морось, и ветер – стужи брат.
И соберёт он тучи, как будто на парад,
И туч не будет видно, не ярких мотыльков,
И ящериц не встретишь, и не найдешь жуков.
А для чего стрекочут кузнечики, скажи?
Ведь это же неправда, ведь это же для лжи.
* * *
Приходится изобретать,
Как дно кармана залатать.
* * *
Вышло всё само собой –
Позавидует любой.
Но такая меткость
Настигает редко.
* * *
Сегодня дождь, а завтра солнце,
Проселки жаркие пылят.
Прохладно — снова мухи сонные,
И ветер треплет тополя.
В природе так, не переменишь.
А человек? Чем лучше он
Животных, рыб или растений,
Иль тех же взбалмошных ворон?
Куда ни взглянешь — перемены:
Брюнетом был, уже и сед.
И жизни смерть придет на смену,
И никаких трагедий нет.
* * *
Не надо взрываться тротилом,
Захлебываться этилом.
Этил не поможет, нет.
Ржавеет пусть пистолет.
|
