Странный Иисус

Давайте сегодня посмотрим на нашего Господа, ни как на Бога, а как на человека, которого видели люди в прошлом. Глазами людей живших в иные исторические эпохи. Давайте с одной стороны посмотрим на Него глазами людей так называемой эпохи Просвещения. Когда мыслители того времени решили отделить образ Иисуса исторического от образа Иисуса мифического. То есть они решили проявить интерес в первую очередь к тому, что говорил и чему учил Господь, и как Он общался с другими людьми. А все чудеса не брать пока во внимание….
Давайте также посмотрим на Христа глазами Его современников, евреев того времени. Людей, уважающих традиции, изучающих закон, ожидающих освобождение от римской оккупации…
Что же говорил этот Человек? И что о Нем можно сказать, какой образ всплывет в нашей памяти?
Можно сказать, что Он не говорил ничего нового, чего бы не слышали евреи, знающие и изучающие закон. Ведь Он говорил и всегда это подчеркивал, что говорит в рамках того Писания, которое мы сейчас называем Ветхим Заветом. Но выводы, которые Он делал из своих рассуждений, какие расставлял акценты, на что обращал их внимание, все это ставило тех людей в тупик. Приводило в недоумение, порой раздражало их. А иной раз даже пугало.
С одной стороны, Он вел Себя, как некий ультра - фанатичный ортодокс (требовательный законник). Выгонял торговцев из Храма. Запрещал не только изменять жене, но и не иметь такого желания в принципе. Запрещал не только убивать, но и не ругаться и не оскорблять других. Требовал подставлять вторую щеку, если оскорбляют тебя. Требовал отдать последнюю рубаху, и не ждать занятых у вас денег. Он был очень критичен по отношению к ним, к своим современникам и очень строго судил их. Но пресекал любую критичность с их стороны («что ты смотришь на соринку в глазе брата твоего»), и запрещал осуждение («не суди, и не судим будешь»). Вроде бы давал продохнуть и говорил вдохновляющие слова: «Вы свет миру». И тут же уточнял: «Если твой свет тьма, то какова же тьма?». Вроде бы понимал их важную миссию избранного народа: «Вы соль земли». Но сразу же предупреждал, что если соль перестает быть соленой, то ее выбрасывают вон, на попрание гоям…
Он понимал, что невозможна реальность без соблазнов окружающего мира. Но желающих, только желающих согрешить, но еще не согрешивших заставлял заниматься членовредительством. Выколоть себе глаз, отрезать кисть, или ступню.
Но и после этого находились люди, Его последователи. Их Он заставлял продавать частную собственность, бросать свои семьи и забыть про родителей, живых, или мертвых. И если еще кто-то оставался с Ним, тех Он заставлял есть Свою плоть, и пить Его кровь. Ой, вей!
Мама! Где его мама? Ваш сын сошел с ума, уведите его отсюда….
Обыватели пугались и благоговели: «Никто так не говорит, как говорит этот Человек». Раввины других направлений скрипели зубами и краснели от зависти: «Вот, наглец! Пришел из Назарета, а туда же»….
Это с одной стороны Он казался фанатичным и бескомпромиссным. А с другой?
Заставлял радоваться во время поста, но своих учеников вообще не заставлял поститься. Поэтому они спокойно ели даже в дни поста. А когда ели, даже не мыли руки перед едой. И Он сам славился как любитель пирушек и завсегдатай злачных мест. Спокойно ел и пил, и общался с маргиналами, рэкетирами и женщинами легкого поведения. С последними у него были весьма сомнительные отношения, по мнению щепетильных законников. Одна из них, самая одиозная, стала близкой последовательницей. И если Он, как законник запрещал даже скрытую похоть, то одной женщине, осужденной за измену мужу, спокойно простил ее грех. Ссылаясь на принцип большинства: «никто не осудил, ну, значит, и Я тоже не осуждаю». Также много раз Он был замечен в нарушении Шаббата. Что еще? Тем, кто недоумевал от таких поступков, Он говорил: «милости хочу, а не жертвы, Я пришел не судить мир, Я пастырь добрый». Ага, как же!
А как Он любил парадоксами ставить их в тупик.
«Будьте мудры как змеи и просты как голуби».
«Я камень преткновения и соблазна. Кто упадет на этот камень, тот об него разобьется, а на кого упадет тот камень, то он того придавит»….
И правда очень сложный и противоречивый получается образ Иисуса. Странный Он какой-то. Этот Иисус. Неудобный, не вместимый. Настолько странный, что пришел к своим, и свои Его не приняли….
А мы, мы, которые говорим аминь в конце проповеди, мы, «заменившие» избранный народ и носящие гордое звание ХРИСТИАНИН, мы, поющие: Осанна и Аллилуйя на литургиях и прославлениях, мы, делающие крестные ходы и евангелизационные флэш-мобы, целующие доски и моющие ноги на вечерях, играющие на электрогитарах и носящие длинные юбки, и платочки, крестящееся правой, или левой рукой, двумя, или тремя перстами, или всей ладошкой, анафематствующие друг друга, и втихаря друг другу завидующие. Мы, уже за 2000 лет парадоксально отличающиеся от первых христиан, как смартфон от абака. Мы, смогли ли мы вместить этот образ и преобразиться во что-то иное, что-то совсем другое, что могло бы по-хорошему удивить и поразить Его?

Странный ИисусПроповеди

Странный Иисус
Проповеди